Авторский замысел и сила открытия

Лев Николаевич Гумилев Авторский замысел и сила открытия

Семья Вернадских (стоит крайний справа В. И. Вернадский). 1887 г

В своих мемуарах В. И. Вернадский писал о том, почему он стал естествоиспытателем. В юности, когда он был гимназистом, его равно увлекали история и зоология, ботаника и геология, но в семидесятые годы XIX века то и другое сводилось к накоплению фактических данных, экспонатов и текстов, то есть к составлению больших коллекций разного рода сведений, обобщение коих было практически невозможно. В некоторых частных случаях удавалось установить локальные причинно-следственные связи, но они были очень коротки и не позволяли обозреть изучаемый предмет целиком, подобно тому, как географ не может увидеть простым глазом Гималаи, Тихий океан или Сахару. Эти целостности уже давно исследуют маршрутами, наносят полученные данные на карту, описывают их природу, и только, преодолев эту предварительную работу, ученые в состоянии сделать «эмпирическое обобщение, по степени достоверности приравниваемое к наблюденному факту».

И таким эмпирическим обобщением явилась биосфера, под которой В. И. Вернадский понимал всю совокупность живых организмов планеты Земля, их трупов – почвы и продуктов их былой жизнедеятельности – осадочные породы и свободный кислород воздуха, выделенный еще в криптозое анаэробными бактериями.

Итак, биосфера, одна из оболочек Земли, подобная литосфере, гидросфере и тропосфере, но вместе с тем имеющая важную особенность – собственную форму энергии – геобиохимическую энергию живого вещества биосферы. «Все живое, – писал В. И. Вернадский, – представляет из себя непрерывно изменяющуюся, состоящую из самых разнообразных живых веществ, совокупность организмов, теснейшим образом между собою связанных и подверженных эволюционному процессу в течение геологического времени. Это своеобразное динамическое равновесие, стремящееся с ходом времени перейти в статическое равновесие... Чем более длительно его существование, если нет никаких равноценных явлений, действующих в противоположную сторону, тем ближе к нулю будет свободная энергия...», то есть энергия живого вещества, которая проявляется в сторону, обратную энтропии... Эта энергия способна производить работу.

Этот закон касается всех природных феноменов, а значит, и человечества. Этот вывод часто встречал сопротивление на том основании, что человечество не мозаика этносов, возникающих и исчезающих в историческом времени, каково оно на самом деле, а общность социальная, где этническое «самосознание... выступает как сила, объединяющая членов этноса и противопоставляющая их в этническом отношении другим этносам». Иными словами, сознание определяет бытие, что совпадает с концепцией социального договора Б.Спинозы, противоречит К.Марксу и закону сохранения энергии и необратимости энтропии.

К.Маркс четко различал «историю природы и историю людей» и считал началом общества возникновение труда, превратившего первичные общности наших предков в социальные организации, обладающие сознанием. «Здесь ничто не делается без сознательного намерения, желаемой цели...» в отличие от природы, где «сознательной, желаемой цели нет». И он не считал причастность к природе достоянием глубокой древности. Наоборот, он относил к категории «гемейн-везен» семью, общину, племя и даже сословия. Наиболее крупной естественно сложившейся человеческой общностью является этнос. Но коль скоро этнос – феномен природы и этногенез – возникновение и исчезновение этноса – тоже природный процесс, то к нему вполне применим геобиохимический закон В. И. Вернадского, что, в свою очередь, делает этнологию и этническую историю естественной наукой.

Здесь история стран и народов превращается в историческую географию или, точнее, палеогеографию голоцена.

В самом деле, коллективные действия этнических целостностей при закономерной смене фаз этногенезов произвели на поверхности планеты Земля такие изменения, которые В.И.Вернадский приравнял к геологическим переворотам малого масштаба. И феномены не только этнической, но и экономической и социальной истории связаны с явлениями физической географии обратной связью. Примеров тому несть числа, вот лишь некоторые, бросающиеся в глаза.