Автора пристрелить!

Разумеется, с любым, даже очень странным народом сотрудничать можно и… не больше. Причём, только в том случае, если это выгодно России. Но подражать им смешно и себе в убыток получается. Не в такие уж давние годы так наподражались, что дальше уже и некуда… Ещё бы пять-шесть лет поплясали под их банджо и всякие дудочки, то ходили бы на кладбище не просто так с лопатами, а самих себя зарывать. Но мы, россияне, доброжелательные и воспитанные и не станем слишком уж часто повторять слова мудрой пословицы, кое-кого и кое-где характеризующей: «Чёрного кобеля не отмоешь добела».

Но бог с ними, со странными двуногими существами «внутреннего пользования». Среди них ведь тоже есть нормально мыслящие, в пределах возможностей их разума и… вымышленной демократии. В данном случае писатель «свободной мысли» Рында шёл к редактору «демократических» убеждений и настроений с идеей своего, на сей раз, без всякого сомнения, гениального исторического романа. В нём всегда можно было прикрыть авторскую русофобию ходом временных событий.

Творческих процесс неудержим, и порой даже у самых ярых недругов России можно, как бы, позаимствовать полезные мысли и даже что-то взять из их размытых рассуждений на вооружение. Есть ведь, вполне, смышлёные субъекты даже среди тех, кто очень мечтает окончательно прибрать к своим рукам территории нашей страны. Да ведь и кое-что уже и… получается.

Совершенно по-свойски вошёл в кабинет главного редактора издательства писатель и одновременно господин, можно сказать, пан Рында. Он, широко улыбаясь, обнял шагающего к нему навстречу массивного и довольно животастого, тоже сорокалетнего, Фокея Моисеевича Кагерманова.

Главный редактор, выпустив из объятий своего щуплого приятеля, просто сказал:

– Ну, куда ты, дорогой Роберт, исчез? Не звонишь даже? Я уже начал предполагать самое плохое…

– Нет уж, Фокей, я живуч и полон сил, как никогда!

– Я совсем не о том. Может быть, ты уже перестал быть борцом за свободу и независимость этого… тупого народа. Ведь ты же, дорогой Боб, самый настоящий польский пан.

– Стараюсь им оставаться. Не сомневайся во мне, Фокей! Я всегда мечтал и мечтаю о том, чтобы сюда пришли американцы. Они всегда накормят и напоят… спиртным русского Ваньку. А больше им, россиянам, ничего и не нужно. А мы… оппозиция.

– Увы, Фокей, они считают нас просто изменниками родины. Даже врагами…

– Они – это они, а мы – совсем другое дело. Оставим пока политические беседы! Процесс идёт! Наших людей очень и очень много в издательствах, театрах, кинокомпаниях, на центральном телевидении… Некоторые затаились. Но скоро знамя истинной оппозиции…

– Я верю в это и… ощущаю. Прекрасно!

– Значит, давай-ка перейдём сразу к делу! Ведь ты же не зря нарисовался здесь.

– Я никуда просто так не хожу. Ты же знаешь, Фокей.

– Я в курсе. Тогда где же рукопись? Я не вижу её, Боб!

При этом они оба, не сговариваясь, сели на широкий диван, расположенном рядом с редакторским столом.

Улыбающийся Рында постучал сжатыми пальцами по своему удлинённому и лысеющему черепу. Он дал понять своему, что будущая гениальная книга у него в голове.

В ответ Кагерманов кивнул тоже лысеющей, но более крупной и круглой головой. Главный редактор, разумеется, был доволен, что со временем его давний приятель, наконец-то, придёт к Букеровской премии или даже к Но… Впрочем, тут вряд ли, там под присмотром Заокеанских Хозяев идёт очень тщательный отбор. Чем больше дерьма автор выльет на собственную родину, тем лучше. Желательно при этом, чтобы речь шла о России или, в крайнем случае, о Беларуси, Китае, Северной Корее, Кубе или, на крайний случай, Индии или Аргентине.

А человеческие массы любой страны наивны и доверчивы. Им назойливо сообщат, что вот этот, к примеру, господин лауреат, значит… Ура! Да здравствует очередной борец за свободу угнетённого народа! Таков расклад. Другого почти не было, уже и нет, а в будущем – и не ожидается.

Конечно же, Кагерманов распорядился, чтобы прекрасная и почти юная блондинка, правда, чуть угловатая, принесла им кофе и шоколадные конфеты и всё аккуратно расположила на журнальном столике. Это была относительно новая секретарша главного редактора, которую он любезно попросил, чтобы никто не беспокоил, его, главного редактора, и гениального писателя Рынду. Ведь не шутка! Фокей Моисеевич беседует с автором будущего бестселлера.

Попивая кофе, как минимум, гений Роберт Борисович, излагал то, о чём и как он собирается написать. Понятно, что речи не может быть в его книге об «исламском государстве», которое уже принято называть «даишь», или про самостийную Украину, но под явным управлением «могучей кучки» из США. Тут уж не надо лишний раз «кукарекать не в тему». Такое никак не прокатит и только будет существовать для особо… избранных, пока мудрецы от вопиющей толерантности не пустят другую опять же, либеральную волну. Авось, да чей-то, не совсем окрепший, разум она и захлестнёт. Всё радость для тех, кто, как говорят, за холмом.