Автопортрет с устрицей в кармане

– Это место собаки, – с легким раздражением сказал викарий, – каменной собаки, которая сидела в ногах, пока плиту не переделали; это общеизвестно, и я не вижу повода…

– Да-да. Так вот, там видны еще три строки, а после них все утрачено.

Urit ignis, pungit vermis,
Homo patitur inermis,
Nesciens solacia.

«Печет огонь, жалит червь…»

– Жалит? – переспросила Джейн.

– Жалит, – с удовольствием подтвердил мистер Годфри. – «Беззащитный человек мучится, не ведая утешения». Все.

– Как, совсем все?..

– Ну, чуть ниже можно еще разобрать UMNIL, а еще ниже – AGRA.

– Это какой-то безрадостный конец, – сказала Джейн.

– Послушайте, – сказал викарий. – Это же эпитафия средневекового христианина. Его последним словом не могут быть огонь, червь и муки. Я готов сказать, что было написано дальше.

– В самом деле? – вежливо осведомился мистер Годфри.

– Расскажите, пожалуйста! – воскликнула Джейн.

– Его последним словом, – сказал викарий, – была надежда, и я берусь прочесть эти три строки с такой уверенностью, как будто видел их своими глазами.

Он задумался на мгновение и произнес:

Nil jucundum, nil amoenum,
Nil salubre, nil serenum,
Nisi tua gratia.

«Нет ничего отрадного, ничего целебного, ничего безмятежного, кроме Твоей благодати».

– Да вы прямо волшебник, – сказала Джейн.

– Это напоминает мне, – сказал мистер Годфри, – чье-то убеждение, что в день всеобщего воскресения покойники вырастут, как цветы, из зерен собственных зубов. Конечно, я не буду оспоривать ваше изящное решение, которое обладает всею поэтической убедительностью, хотя в строго научном смысле…

– А больше там ничего не написано? – спросила Джейн.

– Можно сказать, что нет, – отвечал викарий. – Есть, конечно, какое-то сокращение в нижней части плиты, сделанное другой рукой, более небрежной, и весьма невразумительное, так что обсуждать его…

– Нет, почему же, – сказал мистер Годфри. – Давайте расскажем молодым людям, наверняка им будет любопытно.

– Там написано D.C.H.SED., – сказал викарий.

– D.C.H.SED.? – переспросила Джейн. – Это что-то значит?

– Ну, есть разные мнения. Я бы предположил, что это шутка, относящаяся к собаке.

– Которой нет, – уточнил Роджер.

– Да, к той собаке, которой нет. D.C.H.SED. значит Dotis Custos Hic Sedet, «здесь сидит страж богатства». Мне кажется, это озорство вполне в духе людей, рисовавших чертей и пляшущих сов на полях рукописной Псалтири, и что эта непривычная нам способность…

– Или Discrimen Hinc Sedatum, – внезапно сказал мистер Годфри.

– Что? – озадаченно переспросил викарий.

– Discrimen Hinc Sedatum, – повторил мистер Годфри. – Всякая опасность впредь подавлена. Может быть, рыцарь выражает надежду, что за гранью гроба кончатся смуты, в которых прошла его жизнь, или же эта фраза призвана отвести будущих разорителей от самого надгробия – в этом случае надо признать, что она мало помогла. Как бы там ни было…

– Таково ваше чтение? – спросил викарий.

– И я пока не вижу повода от него отказываться, – безмятежно отвечал мистер Годфри.

– Ну хорошо, – сказал викарий. – Допустим, этот человек употребил discrimen, пренебрегши более вероятным periculum. В конце концов, у всех разные вкусы. Допустим также, вы найдете примеры на выражение discrimen sedare – я и сам припоминаю один-два таких случая в монастырских хрониках, которым лучше было бы не рождаться, чем жить вечным позором глагольному управлению. Но не могли бы вы привести достоверный пример надписи, в которой discrimen сокращалось бы до DC.? Хотя бы один?

– Ну если вы настаиваете, – сказал мистер Годфри и вдруг поднялся и ушел в дом.

– Куда это он? – с беспокойством спросила Джейн. – Он не обиделся?

– Кажется, я вел себя неподобающим образом, – сказал викарий. – Сколько раз я говорил себе…

– Да, вы спорили довольно бурно, – сказала Джейн.

– Совершенно невозможно следить за собой, когда раздражаешься. Что, если мне сейчас пойти к мистеру Годфри и…

– Вот, пожалуйста, – сказал мистер Годфри, входя в галерею и издалека протягивая ладонь. – Это медаль, которую Паоло Беллаччо, или Паоло Аретинец, сделал в 1520 году для короля Франциска.

– Это Геркулес, я так понимаю, – сказал викарий, вглядываясь в изображение. – Какая прекрасная работа.

– Это, наверное, страшная редкость.

– У меня есть и другие, – сказал мистер Годфри.

– А что это вверху, дракон?

– Это саламандра, – сказал мистер Годфри. – И обратите внимание на легенду.

– DC LAET, – прочел викарий. – Однако из чего видно, что DС значит здесь discrimen?.. Это может значить что угодно, и я, не сходя с этого места, могу предложить не меньше трех-четырех толкований, которые…