Автономный рейд (Солдаты удачи)

Деньги? Хорошая привязка. Ему есть что мне предложить. Пара ящичков из его кладовых способна обеспечить скромного человека на много лет. Но учтем и то, в какую заваруху я влез. Птицу видно по полету, добра молодца по соплям, а ОПГ, организованную преступную группировку, по имеющимся у нее ресурсам. Завязать страховщиков, безупречную фирму "Изумруд", подготовить документы, снарядить бомбу, которую не сумели обнаружить никакие просветки, не пожалеть самолета с пассажирами... - эти ребятки орудуют с размахом. Такие, попади к ним в руки, на ремни порежут, и тогда все деньги мира не обеспечат моего молчания. Значит, покупать меня Михуилу бесполезно. Вообще-то у меня была на тот случай, если из меня начнут резать ремни, страховка, но о ней я Михуилу говорить не собирался.

Страх? Запугать меня, чтобы я даже пикнуть о нем не смел, да? Ну и чем Полянкин может меня напугать? Единственный близкий мне человек - матушка. До нее ему добраться нелегко. Даже если бы он узнал, что она живет в деревне Калужской области у тещи Боцмана. Тот купил теще фазенду, чтобы держалась подальше от дочкиного семейства. Вот на этой фазенде наши старушки и балуются при свежем воздухе с курами, поросятами и коровой. Живности, собственно, немного - ровно столько, чтобы не скучали без смысла бытия, но и не перенапрягались. Неподалеку от них фермерствует Боцманов брат. Тоже хлопчик решительный и умелый. Мы его обеспечили небольшим арсеналом. Не знаю, как управляется брат Коля с трактором, но зато с "шоком" или "узи" не оплошает точно.

Есть ли резон Полянкину долго - авось пригожусь - держать меня в этой камере? Как ни крути - тоже вариант. Я бы на его месте, наверное, так и поступил. Если выждать, жизнь в конце концов подскажет целесообразное решение. Но мне этот вариант очень не нравился. Во-первых, отыскивая меня якобы за кражу ценности, те, кто меня нанимал, подключат органы, которые начнут баламутить моих знакомых, а там, глядишь, доберутся и до матери. Та заведет брата Колю, тот - Боцмана, Боцман - Пастуха, а тому только дай повод. Он и так, получив мое письмо, такой круговорот органики в природе устроит, что не дай бог! И где тогда гарантия, что кто-то из наших не сложит голову? Пастух же и представить не может, сколько здесь у Михуила оружия, и какого, да и о лабиринтах тутошних понятия не имеет...

Может, я просто старею? Что для боевика, что для опера, что для скотовода двадцать шесть - солидный возраст. Кому расцвет, кому начало заката. Но во всяком случае я возраст чувствую. Вот говорят, что дьявол к старости становится монахом. И верно говорят: мне даже кого-то чужого ставить в опасную ситуацию уже не по нутру. А уж тем более подставлять близких. Вот, кстати, почему я в последнее время люблю работать один.

Технологически, если бы деваться было некуда, вырвать глотку Полянкину и проткнуть кадык его сопровождающему - несложно. Полянкин и те, кто с ним, явно в этих делах не профи. Мое главное оружие - усыпляющая чужаков беззащитность - всегда при мне. Одна вот беда: что-то стал я такой чувствительный, что мне мой ножик, если начистоту, нравится больше всего как раз тем, что на нем пока ни капли человеческой крови. По крайней мере, той, о которой бы я знал. О его бывшем хозяине не сожалею, потому что он начал первый, да еще так шустро, что разбираться было некогда. Не в том самая мука, что убивать нехорошо и что жить убийцей тошно. А в том, что ничто другое меня так не заводит, как искусство нападать и ускользать. В схватке, в броске на штурм, в уходе от погони, в хитрости, с которой морочишь противнику голову. Есть азарт и адреналин. Это интересно. А вот в нудном ожидании, пока ситуация созреет, для меня только тоска и нервотрепка. Тут я пас, тут я слаб...

Я думаю, в эти дебри самокопания завели меня голод ну и тоска из-за отсутствия рядом какой-нибудь теплой, мягкой подруги. И еще из-за той гадости, которой меня давеча напичкал юный химик Полянкин. В том, что в кофеек он мне что-то добавил, сомневаться не приходилось. Только этим могу объяснить и странную свою вялость, и покорность, и сам мертвый сон в незнакомом, опасном месте.