Автономный рейд (Солдаты удачи)

- Никак нет, - сообщила Лариса Курбанова, не слишком-то боясь его гнева, поскольку за ней вины не было. - Они довели его только до спецзала ожидания. И уехали.

- Значит, в самолет его не посадили? - еще не веря, уточнил подполковник.

- Так точно, не посадили.

- Та-ак... Слушай внимательно, - быстро соображал Катков. - Сделай, чтобы по всем документам Мухин в Тбилиси прилетел. Пусть пройдет там таможню или что там у вас они проходят. И сразу давай сюда, в Москву.

- Есть, чтобы Мухин прилетел и все прошел, - подтвердила приказ старлей.

А подполковник ошалело тер лоб. В один миг все, что только что казалось ему катящимся как по маслу, превратилось в груду обломков. Только потому, что наружка поленилась дождаться отлета самолета.

Опасно судить о других по себе. А Муха с друзьями как раз в эту ошибку и впали: когда они, теряя время, петляли и пытались уйти от наблюдения, за ними на самом деле никто не следил. Переоценили противника.

Так люди сами себя и загоняют в угол.

Глава пятая. Муха и сладкие грезы

Я никогда до сих пор так явственно не ощущал себя именно мухой, как в те минуты, когда Михуил Федорович Полянкин вел меня в предназначавшуюся мне камеру. Мухой, которая чем больше трепыхается, тем крепче увязает. В камере, конечно, никаких окон. Зато под потолком чернело пятно вентиляционного отверстия. Маленького, мой кулак и то с трудом протиснешь. В углу на выступающей из стены трубе тускло желтел старинный латунный кран. Под ним лежала крышка от большой кастрюли, наверняка закрывавшая очко параши.

Жутковатое место: случись что с гостеприимными хозяевами, так и сдохнешь в безвестности - если не от жажды, так от голода. Но вообще-то удобнее, чем на гарнизонной губе. Гораздо.

- Начальник... - Я мгновение поколебался, но не стал брать хозяина за горло:

Пока шли, я хорошо расслышал страшное эхо у его шагов. Тот, кто крался за нами, был ловок, хотя и тяжел. Мне же сейчас, в этой неразберихе, кровь и трупы были совсем ни к чему. Разобраться бы в обстановке без них. Да и не в моих правилах лезть в драку с неизвестным противником. А при той вялости, которая навалилась на меня, так и в особенности. Точно сутки вагоны разгружал...

- Да у вас тут совсем как в ментовке, - вздохнул я, блаженно усаживаясь на топчан. - А прогулки будут?

- Нагуляешься еще, - то ли угрожая, то ли обнадеживая, буркнул Мишаня. - Оружие есть? Дай-ка мне.

И тут я сделал то, на что до сих пор считал себя органически неспособным. Послушно отцепил от руки ножны с уютным режиком, потом нагнулся и снял с голени кобуру с SW-380. И почти подобострастно протянул все это Полянкину. Смотри, мол: так устал, что возражать такому милому и гостеприимному хозяину как бы уже не имею сил...

- Все отдал? - спросил он и, удовольствовавшись моей ухмылкой, вышел, не добавив больше ничего и затворив люк перед моим носом.

А я с наслаждением рухнул на топчан, откинулся на спину и тут же радостно уплыл в ласковый сон.

* * *

Скинули, есть такой анекдот, мужика с двадцатого этажа. Он летит, а между десятым и девятым думает себе: "Ну что ж, пока все идет неплохо". Вот так и я подумал, когда проснулся.

Лежал себе, потягиваясь, на топчанчике, смотрел в халтурно оштукатуренный потолок камеры и думал, что у меня все не так уж и погано. Решилась проблема с взрывоопасным кейсом, нашлось где отсидеться, пока меня ищут бандиты и милиция. И ребят не подставил. Голова, правда, слегка побаливала. Но это ничего. Сейчас бы еще пожрать - и вполне можно наслаждаться жизнью.

Но сначала - то, что всегда приятно и необходимо после хорошего пересыпа. Отведя душу, я разделся до пояса и ополоснулся. Армейская привычка: мыться и есть надо не тогда, когда хочется, а когда есть возможность. Прополоскав рот и посетовав про себя, что помимо оружия не привык таскать с собой зубную щетку и пасту, я улегся подумать, ожидая дальнейших событий. Дальнейшие события начались часа через три, когда я уже устал гадать, чем сей расклад чреват и с каких таких коврижек я вчера смиренно выложил Полянкину все свое вооружение.

То, что Полянкин без серьезных оснований не станет меня убивать, я знал твердо. Его лозунг: "Нет человека - некого использовать!" Вариант, понятно, на любителя, поскольку использовать человека можно по-разному. Но меня лично он обнадеживал. Как говорила одна знакомая училка английского: меня имеют, следовательно, я существую. Будучи существующим, с течением времени можно обмануть любого. Беда в том, что я никак не мог придумать: что бы мне Полянкину посоветовать. В смысле как мне помочь ему обеспечить мою верность, чтобы он мог отпустить меня на волю без страха.