Автономное плавание

"Знает. Знает о моей стычке с Комаровым", - подумал лейтенант.

- Отступать нельзя, - продолжал матрос. - Нырнуть в кусты - это проще всего...

"Неужели и о рапорте знает? Но откуда? Нет, просто догадывается"...

- Что же вы предлагаете? - спросил Иванов.

- Вот я и предлагаю не терять чувства юмора. - И, собрав остатки пакли, Баринов вышел.

Иванов растерянно посмотрел ему вслед. Потом встал, подошел к зеркалу, посмотрел на свое отражение и нравоучительно заметил:

- Вот так-то, лейтенант Иванов!

И потом долго мерил шагами комнату, изредка поглядывая на часы и прислушиваясь, не идет ли Лида. Но ее все не было. Иванов вышел в коридор, но Баринова тоже не было, - должно быть, ушел ужинать. Лейтенанту и самому захотелось есть, но идти в кают-компанию сейчас не стоило.

Он порылся в столе, достал банку тушенки, открыл ее, вытряхнул мясо на сковородку.

В это время пришла Лида.

- Ты уже дома? Извини, я не думала, что ты так рано придешь. - Она взяла у него сковородку и ушла на кухню. Кажется, она не заметила его состояния, что-то напевала у плиты. А он, чтобы окончательно успокоиться, пошел в умывальник, стянул тельняшку и подставил спину под холодную струю.

Когда вернулся, стол был уже накрыт, вкусно пахло мясом и хлебом.

- Знаешь, Толик, я решила не уезжать, - сказала Лида, когда они сели за стол.

- А как же институт? Тебе же всего год остался!

- Окончу заочно.

- Ты с ума сошла! Да тут даже учебников нет.

- Это не беда, - пришлют.

- А смысл?

- Видишь ли, к первому сентября здесь должны открыть школу, а учителей пока нет.

- И тебя уговорили?

- Меня никто не уговаривал, я сама решила. Если, конечно, возьмут без диплома. И потом... - Она подошла к нему, обняла. - Есть еще одна причина: я люблю тебя.

- И не хочешь оставлять одного?

В это время в коридоре послышался топот, и Баринов, отвечая на чей-то вопрос, громко сказал:

- Товарищ лейтенант дома.

"Командир!" - догадался Иванов и встревоженно посмотрел на Лиду.

В дверь постучали.

- Гостей принимаете?

- Да, да, входите, Матвей Николаевич. - Лида засуетилась, зачем-то переставляя тарелки.

Стрешнев, перехватив умоляющий взгляд лейтенанта, согласно кивнул.

- Собственно, я на минуту. Думал, у вас Люся.

- Полчаса назад она была дома. Разве сейчас ее нет? - спросила Лида.

- А я и не заходил домой. Мне Баринов сказал, что видел вас вместе, вот я и зашел.

- Тогда садитесь, поужинайте с нами.

- Спасибо, я только что из кают-компании.

- Хотя бы чаю выпейте.

- Ну, чаю еще можно.

Наливая ему чай, Лида сказала:

- Я решила остаться здесь. Институт буду кончать заочно. Одобряете?

- А муж одобряет? - Стрешнев многозначительно посмотрел на Иванова. Тот отвел глаза и пробормотал, краснея:

- Да, да, конечно.

Лида недоверчиво посмотрела на него и усмехнулась. Он заметил эту усмешку и уже твердо, как клятву, произнес:

- Да, одобряю и, если хотите, рад.

"Тут, кажется, все в порядке", - подумал Стрешнев и сказал:

- Ну и правильно, я в этом не сомневался. - Он снова многозначительно посмотрел на Иванова. Тот выдержал взгляд и кивнул.

- Матвей Николаевич, хотите, я сбегаю за Люсей? - предложила Лида.

- Нет, не нужно, я действительно заглянул на минутку. Мне еще в штаб базы надо успеть.

Ему и в самом деле надо было повидать Дубровского, договориться насчет катера: завтра его надо послать за членом Военного совета. Стрешневу только что сообщили об этом, он догадывался, что Голубев, получив телеграмму, решил сам во всем разобраться.

Иванов, провожая командира, уже на крыльце сказал:

- Спасибо, Матвей Николаевич. А рапорт я завтра заберу.

- Ну, я еще подумаю, отдавать ли его вам. Может, сохраню на память.

- Лучше не надо. Не та память.

- Ладно, идите, а то еще простудитесь. Вон какой ветер.

Ветер и в самом деле крепчал, бухта покрылась рябью, и Стрешнев озабоченно подумал: "Как бы адмиралу не пришлось куковать на аэродроме".

Но к утру ветер стих так же неожиданно, как налетел. Дубровский пошел на катере встречать адмирала, Стрешнев тоже собирался идти с ним, но в самый последний момент раздумал: нечего навязываться, может, адмирал захочет сначала поговорить с Комаровым.

13

За тридцать с лишним лет службы вице-адмиралу Голубеву всего второй раз пришлось разбирать случай, когда командир "не сработался" со своим замполитом. Первый раз это было вскоре после войны. Командир был боевой, опытный, но слишком уверовал в свою непогрешимость и зарвался. Пришлось ставить его на место.

Вот и сейчас Голубев опасался, как бы случай не оказался аналогичным. Стрешнев еще молод, горяч, командует лодкой, как говорится, без году неделю, все может быть. Перед отъездом Голубев ознакомился с его "личным делом", и в одной из аттестаций прочитал, что "лейтенант Стрешнев иногда проявляет вспыльчивость и невыдержанность, доходящую до грубости со старшими". Хотя Голубев и слышал что-то о его стычке с Дубровским, но было это не здесь, а на Балтике, да и давненько, кто из них там оказался прав, Голубев не помнил. "Характер у людей ломается трудно, может, у Стрешнева вылезла наружу эта черта?" - думал Голубев.