Автономное плавание

Работа здесь оказалась сложной, даже ефрейтор Глушко то и дело обращался за помощью. Однако через два дня и он приспособился, дело пошло быстрее и к концу недели бригада впервые выполнила норму. Но к этому времени привезли блоки для школы, и бригаду опять перебросили туда. Со школой спешили, пришлось работать по две смены. К тому же многие блоки оказались побитыми при погрузке и выгрузке, попадались и вовсе нестандартные, приходилось их подгонять.

Инженер-полковник Парамонов, глядя на горбатые стены, сокрушенно вздыхал:

- Придется штукатурить снаружи, а на это, как минимум, дней десять понадобится. И то лишь при условии если будет хорошая погода.

- Оштукатурить можно и потом, - соглашался председатель поселкового Совета, тоже денно и нощно торчавший на стройке. - Главное - вовремя начать занятия.

- Нет, такую уродину я не могу сдать. Да еще в центре поселка. Представьте, приедет новый человек, увидит эту хламину, спросит, кто строил. Вы же и скажете, что строил некто Парамонов. Позор падет на мою седую голову.

- Ну, нам сейчас не до соображений личного престижа.

- А при чем тут престиж? Для детишек же строим, вот в чем дело! Помимо всего должны воспитывать эстетический вкус.

Упорство Парамонова нравилось Люсе. Обычно строители стараются спихнуть заказчику объект абы как. Обещают устранить недоделки в следующем квартале, клянутся, пишут гарантийные письма, даже устраивают роскошные обеды для членов приемной комиссии. Но, подписав приемо-сдаточный акт, тут же начисто забывают обо всех своих обещаниях и клятвах, и заказчику самому приходится годами устранять недоделки, потому что у заказчика нет ни строительных материалов, ни специалистов, ни денежных средств.

Парамонов нравился Люсе и тем, что при всей своей внешней суровости, был человеком чрезвычайно внимательным и чутким. Однажды, отозвав Люсю в сторонку, он предупредил:

- Вы, пожалуйста, постарайтесь, чтобы Глушко не поднимал тяжестей. Он перед вами петушится, а ведь у него всего полтора месяца назад была тяжелая операция...

Как-то, выезжая в штаб флота, Парамонов вернулся оттуда нагруженный коробками, свертками, пакетами и, заехав на участок инженер-лейтенанта Гуселышкона, отдал все это ему.

- Тут вот, понимаете ли, по пути кое-что прихватил. Ананасы там, апельсины, свежие помидоры и огурцы. Мне это ни к чему, а для ваших малышек как раз будет, - смущенно сказал Парамонов. - Им витамины сейчас особенно нужны.

Оказывается, у инженер-лейтенанта Гусельникова две девочки-близнецы, им всего по три годика, а они за свою короткую жизнь уже на четвертое место переехали.

Внешне Парамонов ко всем относился спокойно и ровно, никогда не повышал голоса. Лишь однажды Люся слышала, как он кричал на начальника участка:

- Идите и посчитайте! Пешком до самой гавани! И пока все не пересчитаете, не показывайтесь мне на глаза!

- Есть! - начальник участка повернулся и понуро побрел по дороге к гавани.

Парамонов, заметив Люсю, сказал:

- Вот головотяпы! - И, уже успокаиваясь, пояснил: - Я сейчас на одном километре дороги насчитал восемьдесят девять кирпичей. А стоимость каждого кирпича здесь - девяносто шесть копеек штука. Вот и посчитайте. По рублям ездим!

- Неужели девяносто шесть копеек? - удивилась Люся.

- Вот и вы не знаете. Говорят "За морем телушка - полушка, да рубль перевоз". Мы же возим кирпич действительно из-за моря. Так что приплюсуйте сюда погрузку на суда, выгрузку здесь, и получится ровно девяносто шесть копеек. А шоферы гоняют как сумасшедшие, лишь бы сделать побольше ездок, выполнить план. По деньгам же ездят! Прибавьте к этому еще процентов двенадцать боя. В целом по стройке это десятки тысяч рублей, выброшенных в грязь. - И уже совсем спокойно добавил: - Конечно, не один начальник участка в этом виноват. Кирпич-то на корабли грузят не в клетях, а навалом, россыпью. Да что там кирпич! Половину цемента мы получаем в мешках, а половину тоже россыпью. Вот видите? - Он указал на поднимавшийся в гору самосвал, который тянул за собой длинный хвост желтоватой пыли. - Это тоже деньги, только пущенные на ветер.

- Неужели нельзя навести порядок? - спросила Люся.

- Стараемся, а все не можем навести, - усмехнулся Парамонов. - Потому что больше боремся с частнособственническими инстинктами, а не можем разъяснить, что при социализме "наше" - это и есть мое. А мы привыкли считать, что не мое - значит государственное, а государство у нас, дескать, богатое. Отсюда и проистекает это головотяпство.

- Кто-то же должен отвечать за это?

- Должен! - Парамонов усмехнулся. - Вон посмотрите, сколько пустых бочек валяется. Могу даже сообщить точную цифру: сто восемьдесят одна. А по всему побережью их валяются сотни тысяч, а может быть, и миллионы штук. Тащить пароходами отсюда, скажем, в Баку или Сызрань пустые бочки действительно дороже, чем изготовить новые в том же Баку или в Сызрани. Возить в трюмах воздух - удовольствие тоже дорогое.