Автономное плавание

Ольга Ремизова – Кайзерина Альбедиль-Николова, Руан, Французская республика.

27 января 1936 года

В Руан она приехала на поезде. Но дизеля на Бонсекур пришлось бы ждать чуть не полдня, и Ольга взяла такси. Впрочем, не успела она въехать в этот тихий сонный городок, как ею вновь овладела нерешительность. Стоило ли приезжать сюда вообще, и что, черт возьми, она, Ольга, забыла в этом французском Мухосранске? Ведь это отнюдь не ее прошлое, и, значит, если даже Луи-Виктор сказал тогда правду, во что Кейт Кински отказывалась верить теперь даже больше, чем тогда, так вот, даже если он все-таки не солгал, что искала в Бонсекуре теперь, спустя семь лет, Ольга Ремизова? Последнее прости отъявленного лгуна Луи-Виктора де Верджи?

«Господи! – взмолилась она мысленно. – Он хотел, чтобы кто-нибудь из настоящих аристократов поверил, что он из тех самых де Верджи?»

Она остановила такси у какого-то едва не затянутого паутиной кафе и, попросив водителя обождать, заказала коньяк и… еще раз коньяк. Ее буквально трясло, хотя, скорее всего, заметить это со стороны было невозможно.

«Итак, что я здесь делаю?» – она, не церемонясь, выцедила сквозь зубы большую рюмку коньяка и, коротко выдохнув, закурила пахитоску.

И в самом деле, за каким хреном ее занесло в это царство Аида? Надежда? Предположение, что Кайзерина со свойственным ей легкомыслием в некоторого рода делах и равнодушием к прошлому пропустила нечто важное, что заметила теперь Ольга? Впрочем, над бедной Кейт довлел и обычный – вполне, стоит заметить, простительный в ее обстоятельствах – страх.

«Страх…»

Луи-Виктора зарезали в Ницце пять лет назад. На набережной, на глазах праздно гуляющей публики, грубо и показательно, в стиле Каморры или марсельской мафии, полоснув по горлу острым, как бритва, ножом. Фотографии мертвого Луи обошли тогда первые страницы всех французских газет. И не зря. «Маркиз де Верджи» пользовался определенной, хотя и весьма специфической, известностью. Он был своим – какой бы смысл вы не вкладывали в это слово – в казино Ниццы и Монако, на ипподромах и в боксерских клубах. Он был знаком со многими героями светской хроники, но водил дружбу и с обыкновенными бандитами. Всей его «славы» Кейт, разумеется, не знала, да и не интересовалась ею. Однако даже она слышала об обвинении Луи-Виктора в вооруженном ограблении ювелира. Впрочем, полицейским так и не удалось тогда ничего доказать, и де Верджи был «освобожден из-под стражи за недоказанностью подозрений». Об этом тоже писали газеты.

«Писали…»

Но она… Для нее все это было иначе, совсем не так, как для других. Ведь она его…

«Я… Бог ты мой! Выходит, что я его действительно любила!»

Кейт Кински познакомилась с де Верджи «на водах» в Баден-Бадене. Тетушка Ленель привезла Кисси на первые большие смотрины, а Луи-Счастливчик развлекался там же в веселой и шумной компании золотой молодежи из половины европейских столиц и, разумеется, играл в казино. Его окружали шикарные женщины и великолепные мужчины. Но ни один мужчина не мог конкурировать с умницей и красавцем ди Верджи – «настоящим мачо», если уж быть кристально искренней, какой могла быть теперь жившая уже вторую жизнь Ольга, но не могла быть тогда семнадцатилетняя дебютантка Кисси. И вот что интересно, он ведь тоже увидел именно ее, разглядев девушку среди окружающей «массовки». Увидел, подошел и… Следующие два года пролетели как в сладком сне, но в конце концов…

«Все умерли…»

Ну, где-то так все и вышло.

Луи говорил, что они уедут. Он рассказывал о Нью-Йорке, Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айресе. Обещал… О! Он много чего обещал. «Ты будешь жить как королева», – говорил он, сводя Кейт с ума своей чарующей улыбкой, но он, разумеется, ее обманывал.

«А может быть, и себя тоже…»

Наверное, он любил Кисси, иначе с чего бы, Луи оставаться с ней так долго? А он оставался. Исчезал – так случалось – на неделю или две, но всегда возвращался, и каждое его возвращение превращалось в грандиозный праздник, в огне фейерверков которого сгорали прежние обиды и печали. И так было всегда – все эти два счастливейших года ее жизни – и должно было продолжаться вечность. «Пока мы не состаримся и не умрем в один день…» На это Кейт была, разумеется, согласна, ведь все правильные сказки заканчиваются именно так.

Луи-Виктор был красив, высок и обворожительно мужественен. А еще он был весел и щедр, и не думал о завтрашнем дне. Он был легок на подъем, пил, не пьянея, и лгал, не отводя глаз. И еще его окружала аура тайны. Его секреты казались опасными, но поцелуи отменяли любые сомнения, а страсть сжигала страх. Но однажды…

«Если вдруг что-то пойдет не так…» – сказал он, глядя Кейт прямо в глаза.

«Если вдруг… Он что-то знал? Предчувствовал? Предполагал?»