Австралийские рассказы

— А что с ним толковать? Когда этот Каулсон делал что-нибудь для рабочих? — возразил Дарки. — Нет уж, сдохну, а его просить не стану. На прошлых выборах он позвал меня выпить. Я стою возле кабины, раздаю лейбористские бюллетени, а он выходит оттуда — уже проголосовал, надо полагать, за самого себя — и говорит: «Пойдем, Дарки, выпьем». — «Я с кем попало не пью», говорю. «Брось, Дарки, — говорит он, — пойдем. Я на тебя злобы не имею». — «Ну, а я на вас — так даже очень», — сказал я ему. — Дарки смачно сплюнул, словно самое имя Каулсона опоганило ему рот. — Просить Каулсона? Черта с два!

Вытащив из заднего кармана штанов жестянку с табаком, он принялся сердито сворачивать сигарету.

— Если у вас кишка тонка раздобыть себе грузовик дров, так и плевал я на вас. У меня-то дров полно!

— Я считаю, надо попытаться, — сказал Эрни Лайл. — Нужно же чем-нибудь топить. Дело рискованное, да топить-то надо!

— Меня в это не впутывайте, — заявил Брюзга.

— Дрова, конечно, нужны, — сказал пожилой возчик, тот, что топил печь половицами. — Да уж больно это опасное дело, Дарки, не по мне.

— А мне старик тесть обещал раздобыть дровишек, — солгал кто-то.

— Трусы несчастные! — с отвращением сказал Дарки. — Ну, слушайте, что я сделаю. Я достану грузовик у Берта Спарго и привезу дров, пусть только кто-нибудь из вас поедет со мной. У меня-то дрова припасены, но я возьму себе половину и продам, а, вы поделите остальное.

Безработные с надеждой поглядывали друг на друга; потом все, кроме Брюзги, обернулись к Эрни Лайлу, и тот, помявшись, сказал неуверенно:

— Ладно, Дарки. Я поеду с тобой. Поеду.

— Может, вы думаете, я для вас стараюсь? — сказал Дарки. — Вот для кого — понятно? — Он постучал кулаком по своей могучей груди. — Я за свою половину надеюсь кое-что выручить. Только вы, ребята, помалкивайте. Сегодня вечером потолкую со Спарго, а завтра мы с Эрни пригоним вам полный грузовик дров.

Внезапно он повернулся к Брюзге.

— Ну а ты как? С нами или нет? Тебе нужны дрова?

— Мне очень нужны дрова, Дарки, но я не хочу брать краденое.

— Небось привезут в подарок, так и тут не возьмешь? — Узловатые пальцы схватили Брюзгу за шиворот и приподняли с кучи гравия. — Ну смотри, не болтай лишнего. Если ты нас подведешь, я тебе шею сверну!

— Нет, нет, Дарки, — с испугом сказал Брюзга. — Я не подведу, ты же знаешь.

— Да, не советую, — сказал Дарки, отпуская его. — Не советую. Вон черт уже несет старика Спэда. Давайте-ка приниматься за работу. И держите язык за зубами. А завтра я вам дам знать, как и что.

Следующей ночью, когда Эрни Лайл быстро шагал по переулку в предместье города, спеша на свидание с Дарки, мороз накинул на долину свое белое покрывало.

«Хоть бы уж Дарки не опоздал», — думал Эрни, глубже засовывая руки в карманы пальто и опасливо озираясь через плечо. Пар от его дыхания белым облачком повисал в воздухе.

Заслышав чьи-то шаги, Эрни поспешно перешел на другую сторону. «А жена была права, — подумал он. — Сидеть бы мне дома. Накроют нас — и все».

Не успел он подойти к назначенному месту, как, дребезжа, подкатил грузовик.

— Прыгай, — сказал Дарки, не глуша мотора. — Еле завел эту рухлядь. Верно, батарея села.

На Дарки была черная поношенная куртка и видавшая виды шляпа; вокруг шеи — старый красный шарф.

— Холодно, черт побери, а? — воскликнул он, когда Эрни влез в кабину.

— Куда ты думаешь направиться? — спросил тот.

Дарки по неопытности резко отпустил сцепление, и древний драндулет рванулся с места.

— Да на участок старика Пэдди Шейя. Туда мили две берегом вдоль речки. Там пропасть хорошего леса.

— Но ты же знаешь, что это за тип. И дом у него тут же за холмом, рядом с участком. Нам не миновать тюрьмы, если старик нас сцапает.

— Сперва надо, чтоб сцапал. А я спущу его под откос — тогда будет знать, как совать нос в чужие дела. — Дарки шумно расхохотался, очень радуясь своей шутке, но Эрни было не до смеха.

Дарки принялся насвистывать «Краснокрылую пичужку», довольно фальшиво, но с увлечением, а Эрни смотрел на трясущуюся у него в руках баранку и следил за тем, как он пробирается на своей ветхой машине между выбоинами и ухабами проселочной дороги.

«Ясно, Дарки трусит, только виду не подает. Черт меня дернул связаться с ним. Схватят нас и — за решетку», — размышлял Эрни. Он подумал о своей жене и новорожденном, и показная беспечность Дарки внезапно вызвала в нем глухое раздражение.

— Да перестань ты, Христа ради, свистеть! — не выдержал он. — Что мы, на гулянку собрались, что ли!

— Ты никак боишься?

— Забоишься тут, чтоб мне сдохнуть!

— А кого бояться-то? Здешних дурней? Да я их всех за нос проведу, — бодро отвечал Дарки и засвистал снова.

Когда они были уже почти у цели, грузовик въехал на мостик, перекинутый через речку, и расшатанные бревна застучали под колесами. Эрни этот грохот показался раскатом грома, и он в ужасе скорчился на сиденье. До ближайшего жилья было не меньше мили, но Эрни так напугался, словно обступавший их со всех сторон мрак имел глаза и уши.

Они подъехали к ограде участка. Эрни с лихорадочной поспешностью отворил ворота.