Австралийские рассказы

Томас Хэнгерсон

Он один забыл об этом

Перевод Е. Элькинд

Над прозрачной лагуной на гладком камне сидел темнокожий мальчик, лениво глядя, как в мелкой воде у берега, охотясь на стайку макрелей, стремительно носятся чайки. Падая камнем на воду, чайки дробили ее на груды алмазных осколков и наполняли воздух тонкими злыми криками. Вдали с гулким грохотом разбивались о края рифа огромные пенистые валы, а у ног мальчика вода вскипала и шипела на мелкой гальке, клокоча и всасываясь в углубления, ни на минуту не устанавливаясь, ни на минуту не умолкая. За спиной его, на другом конце ослепительно белой дороги, городок уже задремал в грозном золоте полуденного зноя, жизнь в нем совсем замерла.

Темнокожий мальчик не знал ничего, кроме этого рифа, песчаного берега, этого моря и городка, и был вполне счастлив, когда, окончив работу в гостинице, подолгу смотрел, как подходят люгеры, как из-за края света над морем поднимаются большие облака.

Сзади послышался легкий шум, едва слышный шорох, похожий на шелест гуаны в траве, и он быстро обернулся. На песке стояла девочка и, задрав голову, смотрела на него. От блеска кораллового песка глаза у нее зажмурились, нос морщился, рот сжался в тугой розовый комочек. Он увидел, что кожа у нее светлая, золотистая, а на плечах под большой соломенной шляпой подпрыгивают льняные кудряшки.

— Здравствуй, мальчик, — сказала она весело, — ты там корабли видишь?

Темнокожий мальчуган соскочил с камня и остановился перед ней.

— Нет, — ответил он серьезно, — кораблей нету. Только люгеры, и то иногда.

Он говорил без акцента и именно так, как говорили в местной гостинице и в почтовой конторе, говорил языком мисс Беллы, Боба Мэйо и почтальона Дэна. Если не считать случайных путешественников, иногда ночевавших в гостинице, другой речи он ни от кого не слышал. Любому взрослому на месте этой девочки показалось бы странным, что эти привычные английские звуки произносят такие толстые и темные, как спелая слива, губы.

— А там, где я жила, кораблей было много. — Она нагнулась, подняла пустую раковину и, приложив ее к уху, на мгновение чутко прислушалась к шепоту струй, вздохам ветра, ко всей трепетной призрачной жизни звуков, которую вдохнули сюда волны. — Я ведь из Перта. А ты откуда?

Темнокожий подросток слегка нахмурился. Он сам не знал толком, откуда он. Он и не мог это знать, никому не пришло в голову рассказать ему, что двенадцать лет тому назад почтальон поселка принес в зловонном свертке тряпья что-то смуглое, поблескивающее глазенками, и положил на кухне гостиницы «Ройял» — единственного постоялого двора на сотни миль этого пустынного северо-западного побережья. Нашедший его Дэн был холостяком и потому принес его мисс Белле.

— Ух ты, карапуз какой, — проговорила она, когда Дэн опустил темнокожего малыша на прохладный линолеум пола. — Это что же, Дэн, он или она?

— Парнишка. Иду мимо болота, а он орет во все горло, надрывается прямо. Уж не знаю, крокодил, что ли, съел мать, ни одного черномазого рядом не было. Ну, я и взял, не оставлять же его там.

— Само собой. Сколько ему, Дэн, как по-твоему?

— Да кто его знает, — почтальон, сняв широкополую войлочную шляпу, почесал затылок, — годочка два, думаю, будет. Дай ему сладенького, Белла.

Мисс Белла направилась к холодильнику.

— Что ж ты с ним делать-то будешь? — спросила она.

— А что с ним делать? Пусть поживет на почте, пока черномазые не хватились.

— Что ж, это, пожалуй, можно… А как ты его назовешь?

Дэн задумчиво поднял глаза к потолку и вдруг увидел на шкафу бутылку.

— Бренди, — сказал он с сухим смешком. — Что, разве плохо? Бренди Смит!

— Сойдет, — сказала мисс Белла, поморщившись. — Все равно это имя к нему не пристанет, долго он здесь не пробудет.

Но черномазые так и не хватились своего ребенка, и он остался у Дэна, помогал ему чем мог в конторе, а когда подрос, колол дрова или подметал бар в гостинице. Шли годы, а мальчик не сознавал, что в его жилах дремлет кровь тысячи поколений кочевников.

Он снова нахмурился, но девочка уже забыла о своем вопросе. Отодрав ногтем от скалы ракушку, она сказала то, что всегда говорят дети, завязывая знакомство:

— Меня зовут Шейла, а тебя как?

— Бренди, — сказал темнокожий мальчик.

Она рассмеялась звонко, заливчато, и кружившая над водой чайка метнулась в вышину.

— Да разве это имя? Бренди — это же пьют!

— Меня зовут Бренди, — настаивал он добродушно. — Меня так Дэн назвал. Знаете, Дэн, который на почте. А вы теперь будете в гостинице жить? Вы дочка мистера Боба? Из Перта?

— Ну да. Я там в школу ходила, я только в прошлую субботу приехала. А на пляж я каждый день прихожу. Почему я тебя не видела?

Мальчик показал рукой в сторону, горизонта.

— Я был на люгере, — коротко пояснил он. — Три дня.

— Ой, неужели ты моряк? — еще больше заинтересовалась она. — Ты и плавать умеешь?