Австралийские рассказы

— Конечно нет, — сказала она. — Ведь ты больше не возьмешься за старое?

Он поморщился. Неужели и она заведет эту волынку, когда со старым покончено навсегда и он слишком дорогой ценой заплатил за все, когда любой дурак поймет, что это не может повториться?

— А твоя мать? — резко спросил он.

— Она хочет поговорить с тобой. Ничего особенного, просто поворчит немного — и ладно. — Она сжала его руку. — Ты не обижайся на нее, Ларри.

Мать Коры ворчала довольно долго.

— Послушай, Ларри, мы рады, что ты вернулся. Я надеюсь, это тебя кое-чему научило. Ведь ты больше не возьмешься за старое? Вот что главное. Я с тобой говорю прямо. Я не возражаю, чтобы ты виделся с Корой, если она этого хочет, но ты не должен больше приниматься за старое — говорю тебе раз и навсегда. И если ты бросишь шнырять по магазинам — этого еще мало. Ты должен перестать пить и скандалить. От тебя и сейчас несет виски, и я тебе прямо говорю — мне это не нравится. И еще мне не нравится, что не успел ты приехать, как являешься сюда потихоньку, в последнюю минуту, и тащишь Кору на танцы. Я не запрещаю ей идти с тобой, но мне это не нравится. Прямо тебе говорю.

— Послушайте, — сказал Ларри, — знаю я все это. Только и слышу теперь, что «не берись за старое, не берись за старое». Ладно. Я за старое не возьмусь, можете не беспокоиться. Я сказал матери, сказал О’Рейли, тетерь вам говорю.

— Что же, может быть, — сказала мать Коры. — Мотоцикл, я вижу, ты не продал, а на какие деньги ты сегодня пил?

— Выпил-то всего рюмку с Сэмом, — угрюмо ответил Ларри.

Ему вдруг захотелось оказаться «там» или по крайней мере поговорить с кем-нибудь из своих друзей «оттуда». Мать Коры с ее болтовней вызывала у него тошноту. Долбит все время одно и то же. Он перевел взгляд с матери на дочь и поморщился. А что, если Кора когда-нибудь тоже будет такой? И будет. Если приглядеться к матери, то увидишь, что эта та же Кора, только заплывшая жиром, в морщинах, с волосами на подбородке. А читать проповеди Кора умеет не хуже матери. И она туда же с этим «не берись за старое». Да и вообще — любит ли он ее?

На танцах он почувствовал, что если бы не любил ее, то мог бы возненавидеть. Зачем только она притащила его сюда, угрюмо размышлял он, прислонившись к дверному косяку, — знала ведь, что он не хотел идти. А уж если привела, то могла бы быть с ним немного повнимательней. Хорошо было только, когда он танцевал с нею первый танец, крепко прижимая ее к себе и кивая знакомым поверх ее головы с таким видом, будто ничего не произошло. Если бы этот дурак Вильямс не подошел к ним тогда, кривляясь, хлопая в ладоши и хихикая, как девчонка, все было бы в порядке. Они бы танцевали вместе весь вечер. Никто не имел права отбирать у него Кору, когда он только что вернулся. И Кора не должна была подыгрывать им и ставить его в глупое положение. И все-таки Боб танцевал с ней второй танец, а Сэм — следующий. Им всем очень хорошо и весело, а он стоит тут один, как дурак.

Теперь Кора танцевала с Сэмом под спускающимися с потолка цветными лентами, оркестр гремел, и она смеялась какой-то его глупой шутке.

Ларри стукнул кулаком о косяк и вышел из зала. Через несколько минут Кора пошла посмотреть, где он, и была очень ласкова и нежна с ним. Он стал уговаривать ее;

— Пойдем домой. Кора, от меня сегодня мало толку.

Она взяла его за руку:

— Нет, Ларри, не сейчас, еще слишком рано. Лучше бы танцевал, чем стоять здесь и дуться. Пойдем.

Она потянула его за рукав, но Ларри не уступал. Неожиданно он притянул ее к себе и стал осыпать поцелуями, потом обнял за плечи и повел к машине Сэма. Они сидели рядом, и все было, как прежде. Теперь все будет хорошо.

— Посмотрите на этих влюбленных голубков.

Голос Сэма прозвучал резче обычного. Он взобрался на заднее сиденье рядом с ними и стал угощать их джином. Ларри не смог отказаться. Они выпили несколько раз. Кора, опьянев, без умолку щебетала с Сэмом. У них было о чем поговорить — о том, что произошло за его отсутствие.

— Пойдем покружимся, — сказал Сэм. — Ты не возражаешь, Ларри?

Все трое пошли в зал, и Сэм быстро завертелся с Корой. Ларри угрюмо следил за ними. Танцуя, Кора то и дело смотрела в глаза Сэму и смеялась его шуткам. Один раз она вырвалась из его рук и, кокетничая, ударила его по лицу. Ларри остановил их.

— Пойду купить бутылку джина, — сказал он. — Скоро вернусь.

Прежде чем Кора успела что-нибудь сказать, он уже вышел на улицу. Затаенная ревность к Сэму смешалась в его душе с всепоглощающим желанием уйти, уехать — не важно куда, лишь бы уехать; сесть на мотоцикл и мчаться не останавливаясь, мчаться, пока он не сбросит с себя эту тяжесть.