Аврора на теплоходе

Выборзок только взглянул на них и побежал дальше. А малыши бросились за ним в погоню и, хоть бегали они быстро, всё же не могли взвинтить скорость до той, с какой умел бегать Выборзок. Ведь у людей было только по две ноги, и не очень, так скажем, длинные. А у Выборзка — целых четыре и ещё сильное и упругое тело, так что убежать от детей ему ничего не стоило. Ракель даже пыталась несколько раз перехватить его на пути. Она знала Выборзка лучше всех. Но Выборзок чуть пятился, обегал её и нёсся дальше, а потом он увидал, что калитка в усадьбу приотворена, после чего в один миг исчез из сада и помчался по улицам Фабельвика.

Дети бежали за ним, крича:

— Стой! Стой! Выборзок, иди к нам!

Но Выборзок только добавлял скорости, а когда они все вместе выбежали на Главную улицу Фабельвика, где были расположены все магазины, дети закричали:

— Остановите собаку!

На их крики из аптеки вышел аптекарь, из книжного магазина — продавец книг, из колониальной лавки — дамы и господа, и все говорили друг другу:

— Что случилось, что это?

И Юханна, кричавшая громко и звонко даже на бегу, отвечала им:

— Это Выборзок! Он отнял сушёную рыбу у Сократика из усадьбы судьи.

— Сушёную рыбу? — удивлялись все. — Что, в доме судьи теперь подают к столу сушёную рыбу?

— Нет, — объясняла им Юханна, — Сократик любит именно эту сушёную рыбину! В доме судьи не хотят, чтобы её съели, а Выборзок уже хотел её проглотить!

Выборзок никогда ещё так не веселился. Во-первых, он от души побегал, и, во-вторых, в пасти у него лежала вкуснейшая на свете сушёная рыба. Но всему на свете приходит конец. Пёс вбежал через открытую калитку к кому-то во двор и там в самом дальнем его углу вознамерился устроить себе обед. Но эти глупые людишки забежали во двор вместе с ним. Нет, всему должен быть предел! Выборзок был, в общем, добродушным псом, но он не любил, когда его тревожили за обедом, и решил, что пора об этом заявить. Он потихоньку зарычал, а когда никто на его голос не обратил внимания, зарычал сильнее и показал все зубы, какие у него были, а их, скажем прямо, было немало.

Должны же они понять, что он хочет поесть в покое.

Тут к нему подошла какая-то дама. Кто бы это мог быть?

Ну конечно, жена судьи. Если и был на свете человек, который не мог допустить, чтобы Стокфиссо съели на глазах у Сократа, то это была она.

Она стояла и держала в руке пакет, а в пакете лежали два бифштекса, которые она купила для себя и судьи Томаса. Она поспешила его распаковать. Один бифштекс она оставила в пакете, а другой держала над Выборзком. На секунду показалось, что он даже коснулся его носа. Да что же это такое? Сначала Выборзка заставили с бешеной скоростью бегать по чужому саду и искать сушёную рыбину, а теперь прямо перед носом подвесили настоящий бифштекс.

Долго он думать не стал. Сушёная рыбина хороша, но ни в какое сравнение с бифштексом она не шла. Для пса это вещь особая.

Он отпустил Стокфиссо и уставился на бифштекс. В общем-то он просто отложил Стокфиссо на десерт, хотя из этого ничего не вышло. Аврора схватила Стокфиссо в тот миг, когда жена судьи выпустила из руки бифштекс. Аврора высоко подняла над собой рыбину, опасаясь, что Выборзок за ней прыгнет. И так бы оно и случилось на самом деле, не забери её жена судьи у Авроры. Она зашла в ближайший магазин и попросила:

— У вас не будет картонной коробки, куда бы я могла положить эту рыбу?

Ей дали длинную коробку, где прежде лежал купленный папой багет для шторы, и Стокфиссо удобно улеглась в ней. На всякий случай жена судьи всю дорогу несла коробку над своей головой. Ракель нацепила на Выборзка поводок и отвела его к своему дяде, его хозяину, и весь Фабельвик вздохнул с облегчением: история с сушёной рыбой Сократа закончилась благополучно.

А судья Томас за обедом немного удивился, когда его жена вошла в столовую с тарелкой, на которой лежал бифштекс, выглядевший очень уж одиноко.

— Мы его поделим? — спросил Томас.

— Нет, мы его не будем делить. Я сегодня поем только салат из зелени. Это, по-моему, самая здоровая пища.

— Вы, девочки, всегда придумываете что-нибудь особенное, — сказал Томас себе под нос.

— Так поступают не только девочки, — сказала жена судьи. — А ещё собаки, они тоже любят особенное. И дети. Им особенное только подавай.

До конца Томас её не понял, но, поскольку Фабельвик не был таким уж большим городом, не прошло много времени, как всем его жителям стали известны кое-какие подробности.

Вечером, когда Аврора ложилась спать, на её одеяле лежал жёлтый лист. Окно стояло открытым, и жёлтый лист, танцуя, влетел в комнату. Может быть, это был тот же жёлтый листок, который она видела утром. Узнать об этом нельзя, но Аврора была уверена, что так оно и было, и она заложила листок между страницами одной книги. И много раз позже, когда раскрывала книгу, она находила его и вспоминала день, когда листья исполняли в Фабельвике осенний танец и Выборзок искал Стокфиссо.

«Маленькому голодному мальчику»