Аврора из корпуса «Ц»

Теперь ему предстояло всё перегладить. Папа вынул бельё из сушильного шкафа и включил гладильную машину. Валики завертелись, и запахло горелым. Папа испугался. Он выключил машину и задумался. Нет, с этой машиной без посторонней помощи ему не справиться. Он вышел на улицу.

— Ты не видела поблизости дворника? — спросил он у Авроры.

Дворника поблизости не оказалось, зато они увидели Кнюта, возвращавшегося из школы домой. Но Кнют был не один. Аврора незаметно махнула ему рукой. Кнют сразу смекнул, что у них что-то случилось и, попрощавшись с товарищами, свернул в сторону. Чтобы никто не понял, куда он бежит, он сделал большой круг и, наконец, остановился возле прачечной.

— Что случилось? — спросил он.

— Не могу справиться с гладильной машиной, — пожаловался папа.

— Это пустяки, — заявил Кнют. — Идём! Я эту машину хорошо знаю. Когда маме некогда, я всегда сам стираю в прачечной.

— А тебе разве разрешают туда ходить? — спросила Аврора.

— И ходить, и стирать. Туда не пускают только маленьких, — гордо сказал Кнют и ушёл вместе с папой.

Кнют не хвастался, он действительно хорошо разбирался во всех машинах, что стояли в прачечной. Вскоре он перегладил папе почти всё бельё. Дошла очередь и до шерстяных вещей. Папа доставал их из машины и передавал Кнюту.

— Зачем Авроре и Сократику столько свитеров? — удивился Кнют.

— При чём тут Аврора и Сократик? — удивился папа. — Это свитер Марии, а это — мой.

— Неужели? Да ведь они на вас не влезут, — сказал Кнют.

И верно, теперь свитера были впору как раз Авроре.

— Гм, наверно, они сели, — сказал папа.

Кнют внимательно посмотрел на папу и спросил:

— Ты их кипятил?

Папа вздрогнул, как будто его поймали на месте преступления.

— Да, — признался он.

— Всё понятно, — сказал Кнют. — Я в первый раз тоже так сделал.

— Как же теперь быть? — спросил папа.

— А вот как… — сказал Кнют и зашептал что-то папе на ухо, хотя, кроме них, в прачечной никого не было. — Пока что я заберу их к себе домой.

— Верно! — обрадовался папа. — Спасибо, Кнют! Ну, а теперь идём к нам пить чай.

Тем временем Аврора слепила из снега диковинного зверя. С одного бока он был похож на верблюда, с другого — на овцу.

— Пускай это будет верблюд, — решила Аврора. — На нём я поеду через пустыню.

И она влезла на верблюда.

Она так заигралась, что не заметила, как к ней подошли двое мальчиков. Они остановились, наблюдая за её игрой.

— Это что за уродина? — спросил один из них.

— Тише, — шепнула Аврора. — Не кричи, а то разбудишь Сократика.

— Какого ещё Сократика? Захочу и буду кричать! Нечего распоряжаться, не одна ты живёшь в этом доме!

Аврора испугалась. В это время из прачечной вышел Кнют. Но ведь Аврора обещала ему и виду не подавать, что они знакомы. И как ей ни хотелось позвать Кнюта на помощь, она отвернулась.

— Эй, Кнюрре! Давай сломаем это пугало, — предложил один из мальчишек.

— Очень надо связываться с девчонкой! — пренебрежительно сказал Кнют. — Айда лучше на каток!

И он потащил мальчиков за собой.

— А где же Кнют? — удивился папа, увидев Аврору одну. — Он собирался идти к нам пить чай.

— Он спас меня от мальчишек, которые хотели сломать моего верблюда, — ответила Аврора.

Кнют прибежал к ним, когда они уже сидели за столом.

— Простите, я опоздал, — сказал он. — Никак не мог прийти раньше.

— Ничего, — сказал папа. — Садись. Я очень рад, что у нас в доме живёт настоящий мужчина.

— Я тоже, — сказал Кнют.

Приехала бабушка

Рождество было уже на носу. На каждом балконе корпуса «Ц» стояло по ёлке. Казалось, будто лес начал расти прямо на доме.

— А мы когда пойдём за ёлкой? — спросила Аврора у папы.

— Не знаю, может быть, сегодня, — ответил папа, — но сначала мы поедем в город встречать бабушку.

В этот день с самого утра всё было интересно и необычно. Всё шло не по расписанию. Но это был не разбитый день, а особенный. Аврора очень любила такие дни. А вот Сократику они не нравились. Он любил, чтобы всё шло своим чередом. Чтобы папа не спешил, чтобы мама не бегала по квартире и чтобы Аврора сидела рядом и пела ему песни.

Но сегодня никто не обращал на него внимания. Тогда Сократик рассердился и заревел. Он ревел так громко, что мама бросила все дела и подошла к нему.

— Ну, пожалуйста, Сократик, перестань плакать, — умоляла она. — У папы сегодня столько дел, ему очень некогда…

Мама хотела сказать Сократику ещё что-то, но, взглянув на часы, воскликнула:

— Ой, я опаздываю! Желаю удачи! Привет бабушке!

И убежала.

А папа и Аврора продолжали суетиться. Они мыли посуду, подметали пол, вытирали пыль. Бабушка была очень строгая, и к её приезду всё должно было блестеть. Папа положил на стол чистую скатерть. Аврора вставила в подсвечники новые свечи.

Вдруг раздался звонок. За дверью стояла женщина с грудным ребёнком на руках.

— Простите, пожалуйста, что я вас потревожила, — сказала она. — Мне надо сбегать в магазин, а мой малыш простужен, его нельзя выносить на улицу. Будьте добры, разрешите ненадолго оставить его у вас. Я мигом вернусь. У вас ведь тоже есть маленький, так что вы всё равно дома.

Папа был обескуражен.