Аврора

— Заметно. Привыкайте. Здесь слабостей показывать не стоит. Я вот когда воспитателем сюда пришел, тоже сначала никак перестроиться не мог, а потом ничего — привык. Такие же дети, только с трудной судьбой… Кто-то из них даже человеческой пищи здесь впервые попробовал…

Говорить больше не хотелось.

Клацали двери.

— Вы оперативником не работали? — разрядила молчание Ирэн.

— Заметно? — повернулся мужчина.

— Вам хочется доверять, — вспомнила историю парня из райотдела Ирэн, — Вы как родственник…

— Точно. Кум. — повторил слова милиционера мужчина, — На малолетке работал. За побег уволили.

— За побег?

— Невольно поспособствовал. Расслабился. Развели меня детишки.

— Детишки?

— Здесь такие психологи встречаются — никому не снилось. Они же битые все. С грамотешкой проблема, а по житейской части — полный вперед. Сто очков любому взрослому из-за забора пропишут.

— Из-за забора?

— Ну, из нормальной жизни.

Больше ничего интересного не было. Двери. Коридоры. Редкие воспитанники в темной одежде, с интересом рассматривающие новое лицо странно-недетскими глазами.

«Битые, — рассуждала Ирэн, — Вот и еще люди, живущие вне привычного мира».

Девушка неожиданно поняла: она когда-то очень давно провела линию между собственным сознанием и действительностью, не желая смешивать себя с этой суетой. Может поэтому в школе она не примыкала ни к каким группкам сверстников, да и в любом коллективе всегда держалась особняком.

Даже собственник Игорь сразу выделил эту черту, назначив директором молодую, грамотную и чуждую панибратству девушку.

— Пришли, — распахнул мужчина одну из одинаковых дверей коридора, — Осваивайтесь. Сейчас приведу.

— Постойте, — остановила его на пороге Ирэн, — Давайте-ка их по одному, и сначала девочку.

* * *

Разговор толком не получался. Маленькое конопатое, веснушчатое существо мило ютилось на краешке огромного казенного стула и, упрямо шмыгая носом, молчало.

Ободранные ноги в красных сандалетах, красное в белый горох платье и вполне современная кофточка розового цвета.

С конфетами и фруктами девчонка расправилась быстро, причем сначала съела ровно половину, а на вопрос, почему больше не ест, только вздохнула и произнесла:

— Антохе унесу.

На сегодня это оказались единственные ее слова. Узнав, что для него тоже кое-что есть, пигалица сразу набила остатками рот и сыто жмурилась, прожевывая добычу.

Несколько раз ей хотелось что-то сказать, но, глянув искоса на хозяина кабинета, девчонка, назвавшаяся Ефейкой, рта не открывала.

Ирэн была в отчаянии. Продуманный план срывался. Прошел почти час, а дело не сдвинулось ни на йоту. Девочка явно хотела поговорить, но присутствие мужчины чем-то мешало.

«Не просить же его уйти, — паниковала Ирэн, — Если девчонка такой твердый орешек, чего ожидать от мальчишки?»

Неожиданно зазвонил стоящий на столе карболитовый телефон со множеством белых кнопок.

— Да, — снял трубку мужчина, — Сейчас. Через две минуты приду.

— Я закрою вас, — наклонился он к Ирэн, — Минут на пятнадцать-двадцать. Пробуйте без меня…

Как только в замке провернулся ключ, девчонка сползла со стула и, подбежав в Ирэн, ткнулась лицом ей в колени.

— Забери нас отсюда! — пискнула она, — Забери! Не могу в приюте.

Ирэн растерялась и с трудом выдавила из себя:

— А где ваши родители?

— Мамка умерла, — ухватила Ирэн за руки девчонка, — От глотошной. В прошлом годе, а дядя Сеня нас сразу на улицу и погнал.

— А где сейчас живете?

— У Хитрована. Ему же и хабар таскаем.

— Хабар?

— Ну что украли…

— А Хитрован где живет?

Название улицы ничего не сказало Ирэн, а только повеяло от него еще раз чем-то старорежимным.

— Забери нас, — продолжала девчонка, — Мы воровать для тебя будем, не пожалеешь!

— Послушай, Ефейка, — усадила ее к себе на колени Ирэн, — Так же нельзя, а как же школа?

— Школа не про нас, — шмыгнула носом девчонка, — Школа антиллигентам, — с трудом выговорила она тяжелое слово, — Нас тетка Люба грамоте учила. Слушай, — повернулась она к Ирэн, — А пошто вы пишете неправильно. Ну, без ятей?

— То есть? — отстранилась девушка.

— Ну, мы когда по городу ходили, я вывески читала — там все не по-нашему.

Неожиданная мысль пронзила Ирэн.

— Послушай, Ефея, — заглянула она в глаза девочке, — А сколько тебе лет?

— Десять.

— А тебя спрашивали, когда ты родилась?

— Спрашивали, а я же не говорила ни с кем.

— Антон тоже молчит?

— Антоха? Конечно! Нас бей-не бей — ничего не узнаешь, — гордо проговорила девчонка, — Вон городовой за Хитрована розгами пытал — ниче ж не добился, — и она задрала подол платья, оголив розовые полоски заживающей кожи.

«Городовой, розги», — собирала мысли Ирэн, готовясь задать ключевой вопрос, — Послушай, а какой сейчас, по-твоему, год?

— Третий, — не задумываясь, ответила девчонка.

— ??

— Ну, девятьсот третий, я же в девяносто третьем родилась, так нынче в аккурат десять и будет в июле.

* * *

Договорили с Ефейкой быстро: ни с кем, ни о чем не общаться да рассказать Антохе о встрече, чтобы доверял, когда Ирэн придет в следующий раз.

— Не оставляй нас, — обняла ее на прощанье девчонка и неловко уткнулась губами в щеку, — Забери к себе, ладно?

Странное чувство овладело девушкой.