Аврора

— Обобщаю всю теорию и практику сыска со времен Римской империи! Нечего нам по десять раз, душа моя, одно и то же придумывать. Фокусы сыскные, или схемы. Работу с агентурой сейчас пишу. С мужчинами-женщинами. Подростками. Как жить, есть-пить, спать, как отношения строить, чтобы вместе до конца пойти! Я ведь почему противник избиения всякого? — сыщик выждал паузу, но, не дождавшись вопроса, продолжил, — Под пытками всякий себя оговорить может, а тот, у кого идея, вам ничего дельного и не скажет. Идейного нужно только с поличным брать, а это мы сейчас с вами, Ироида Семеновна, и делаем — на опережение, так сказать, играем.

Рассказ сыщика невольно увлек Ирэн, и она оживилась, почувствовав его азарт.

— Агент, ну, или сотрудник, он как брат тебе должен быть, тогда двурушничества, как от Ярня вашего, не жди! А как это сделать? — Пауза, — Самое главное найти того, Ироида Семеновна, кому среда его обитания тошнотворна, и сделать так, чтобы он тебе поверил. Следом вместе бороться с окружением его, да помогать выпутаться или отомстить, чего уж он там хочет! Совпадение интересов как с Азефом — неплохо, но опасно. Сами видите, вынуждены ехать работать, ну а про подлецов вроде Ярня я и говорить не хочу! — Закончил Зубатов.

— Чишма! — заглянула в купе Арина, — Следом Бирск, стоянка тридцать минут, и до темноты, даст Бог, в Уфу прибудем.

— Опаздываем? — беспокоился Зубатов.

— На четыре часа, — выглянул из-за плеча служанки усатый проводник, — Чаю будете?

За два дня пути отношения с ним установились самые товарищеские. Из посланных Антоновским гостинцев Арина отобрала и для него. Теперь иной раз она коротала время вынужденного «изгнания» у него в служебном купе.

Путешествие девушке нравилось.

Первую ночь она никак не хотела засыпать и все трогала бархатную обивку и гладила полированные мореные деревяшки отделки.

— Повезло мне с вами, барыня, — повторяла она раз по пять за час, — Глядишь, и на мобиль Антоновский вместе с вами возьмет.

— Дался он тебе, — прислушивалась к перестуку девушка и вспоминала неудобные кресла и тряску по мостовой, — Ничего особенного в нём и нет. Экипажи получше будут.

— Не скажите, — ворочалась служанка, — Экипаж, может, и глаже идет, а форсу-то нет, а сиденья кожаные? Нет, Ироида Семеновна, положительно вы своего счастья не понимаете.

— Ты мое счастье, — смеялась Ирэн, — Я-то, видишь, прихожу понемногу в себя.

— Еще бы, в такую компанию угадать, — подтвердила девушка, — Не удивлюсь, что у вас по роду дворяне через одного прописаны, а потом и нежадная вы…

Когда в день отъезда Зубатов переписал приказ по управлению о денежном содержании Ирэн на три тысячи рублей годовых и подмахнул у полицмейстера, девушка неожиданно почувствовала слезы. Никто и никогда о ней так не заботился и дома, не говоря уж о работе в мебельном магазине.

Полицмейстер приказ подписывал при ней.

— Как вам у нас, Ироида Семеновна, работается? — пушил усы он, — Расцвели, я гляжу. Второе дело большое вы нынче сделали, — продолжал полицмейстер, — Мне смысл Сергей Васильевич доложил. Как не побоялись-то одна к ворам идти? Молодцом! — продолжал он, не ожидая ответа, — Таких результатов ни в одном управлении нет, — доверительно и тихо закончил он, — Вдохнули вы, душа моя, с видениями своими новую волну какую-то в нас. Ишь, шестеренки-то как закрутились. Вы на поезд сегодня, Сергей Васильевич?

— Бирск! — залетела в купе Арина, — Прогуляться хотели, Ироида Семеновна.

— Сергей Васильевич? — глянула на сыщика девушка, — Вы как? Пойдете?

— Гулять? — вывалился из какого-то дальнего уголка сознания Зубатов, — И сколько стоим?

— Последняя до Уфы заправка, — со знанием дела отчеканила служанка, — Ну идемте быстрее, там на вокзале герб с куницей…

— С куницей? — удивился сыщик.

— Ну, города герб, — тащила Арина Ирэн за руку, — Зверь на куницу похожий и птичка какая-то.

Остаток дороги тянулся неимоверно.

Ирэн чувствовала сомнения Зубатова, но по делам они больше не говорили и только ждали, когда же объявят прибытие.

Арина все пыталась расшевелить их или увлечь картами, но когда сыщик пригрозил выгнать ее в коридор, нахохлилась.

Ирэн явно чувствовала: служанке хочется сказать Зубатову какую-то гадость — и, чтобы разрядить обстановку, напомнила тому, что надо бы и вещи собирать.

— Точно, — оживился мужчина, — Пойду хоть отвлекусь немного, а то уж и мозги совсем набекрень — никак от дум своих оторваться не могу.

Прошел еще час. Потом еще.

«Заколдованная что ли эта Башкирия? — спрашивала себя Ирэн, не находя ответа и рассматривая в окно степные пейзажи, — Будто трое суток за сегодня проехали…»

Но додумать она не успела.

— Станция Подымалово, — заглянул в купе проводник, — Уфа следующая…

* * *

Меблированная квартира сразу не понравилась Ирэн. Была в ней какая-то напряженность, что ли.

Когда рассчитали извозчика и пили вечерний чай с остатками угощения Антоновского, девушка спросила служанку: чувствует ли она что?

— Ни при чем тут квартира, — после небольшой паузы ответила та, — Просто нехорошее что-то вокруг нас кружит-вьется. Говорит кто-то плохо или думает.