Авось, прорвемся!

– Берега – железные, вода – не вода, рыба – без костей! – и я треснула его второй сковородкой. Это, собственно, была загадка, но загадка с работающей формулой, и блин обмяк, повалился на бок и оказался на асфальте. Тут же Кондратий, почувствовав облегчение, вскочил.

– В белый! – крикнула я ему, замахиваясь вдругорядь и делая выпад, потому что мой второй противник стоял справа на четвереньках. – Берега – железные, вода – не вода, рыба – без костей!

Бум-м по башке!

– Блин-н-н! – ответил он и рухнул.

– Отгадал!

Кондратий уже сидел в джипе. Я кинула сковородки и чуть ли не на ходу прыгнула туда.

– Колеса! – приказал Кондратий. Я выстрелами пробила передние шины зеленого джипа, и теперь мы могли преспокойно удрать.

– А я?! А меня?! – завопил Прокоп.

– А ты иди укроп вари! – огрызнулся Кондратий и дал газу.

Белый джип вылетел на шоссе и понесся с умопомрачительной скоростью.

– Какого лешего воплощать дураков? – спросил Кондратий. – Ведь он так и не понял, что нас заложил! И половина тех, кого хочет вернуть Авось, поступит точно так же! Мозгов-то у них не густо! Ерошка – так тот и последние пропил!

– Который Ерошка?

– Наш Ерошка не пьет понемножку. Если Авося послушать – так его первым делом воплощать нужно!

Кондратий был зол безмерно, и я не сразу допыталась, почему произошла драка у калитки. Все оказалось просто – высокопоставленный хрен учуял, что Кондратий Прокопу – родня… А поскольку блиново-хреновая диктатура хочет извести под корень все прежнее, да и вообще все более сложное, чем их ненавязчивая простота, то и решил хрен сдуру, будто с Кондратием так легко сладить…

Я рассказала, что оккупантов пули не берут, и Кондратий призадумался.

– Хватить их мне не удалось, не так они устроены, пристрелить их нельзя. Но ведь что-то же должно их извести?!

– Время, Кондраша, – пессимистически отвечала я. – Отживут свое, как бедняга Прокоп, и сами сковырнутся.

– Время?..

Тут у нас у обоих зародилась мысль, как потом выяснилось, – почти одна и та же, но мы оба промолчали, потому что оба хотели додумать ее до конца.

– Как это ты их? Берега – какие? – вписываясь в поворот, спросил Кондратий.

– Железные, ну, сковородка! Вода – не вода, потому что растительное масло. Рыба – без костей. Вот только еще блинов с костями недоставало… Погоди! Ты же с ними дрался! Ну и как?..

– Я их не щупал! Но… Но?..

Я поняла, что он имел в виду. Именно финал загадки, на манер «замка» у заговора, тут работал. Стало быть – делал на некоторое время блинов бескостными. А вдруг – навсегда?

И тут же мне стало безумно любопытно: есть ли пословица или загадка с работающими словами про время?.. Или – срок?.. Или даже – отчетный период?..

Чтобы узнать это, нужно было попасть домой, если только блины не устроили обыска и не добрались до словаря Даля.

– Кондраша, а куда мы, собственно, едем? – осторожно спросила я, потому что мы не столько приближались к городу, сколько удалядись от него. – Кондраша, ведь гора уже близко, а вокруг нее – блинные патрули. Как раз напоремся!

– Да? – он резко остановил машину.

До города было чесать и чесать, но я охотнее прошла бы это расстояние пешком, чем проехала на хреновом джипе. Ведь тот высокопоставленный хрен уже наверняка поднял тревогу. И не удивлюсь, если искать нас будут с вертолетами.

Кондратию дважды объяснять не пришлось. Он проехал еще немного и нашел для белого джипа самое подходящее употребление…

– Вылезай!

– Ты куда?

– Вылезай и жди меня вон там, – он показал на стога сена вдали, на дальнем краю примыкавшего к шоссейке луга.

– Ты что придумал?

– Потом скажу. Ну?!

С него бы сталось и хватить… Поэтому я, вовремя вспомнив, что в правильной семье – жена да убоится мужа своего, выскочила и побрела довольно топким лугом к тем стогам.

Места у нас такие, что сырость все, что угодно, загубит, потому стога мечут не наобум Лазаря, а используют стожары. Зная, по какому принципу воздвигается стог, залезаешь в него без проблем, потому что внутри пространства – как в одноместной палатке. Удобно и для просушки сена, и для вынужденного ночлега.

Я развлекалась декламацией сперва Пушкина, потом почему-то Багрицкого, потом запела таблицу умножения, и уже собралась идти искать жениха, когда он наконец изволил явиться. Балахонохламида была в свежей грязи.

– Теперь могу ответить на твой вопрос, – проворчал он. – Костей у блинов действительно нет. Расползаются, как сырое тесто. Если куски раскидать – не срастаются. Ну и на том спасибо…

– ???..

Он всего-навсего разогнал джип перед самым блинным постом. Блины выскочили на шоссе, а Кондратий выскочил из джипа. Потом он подошел и внимательно осмотрел место происшествия.

– Да ты же шею бы себе свернул! – вовремя возмутилась я.

– У меня оберег надежный.

В хозяйстве Кондратия было много всякого добра, даже древние зажимы для галстука, и я совершенно не обратила внимания на эту штуку. Когда же Кондратий показал оберег, ахнула. Точно такой же сорвал с шеи и выбросил в придорожные кусты Авось.

Глава одиннадцатая То было время, а ныне – пора