Авиатор: назад в СССР 7

— Курс сохранять, внимание… отстрел! — командует Валера, и впереди начинают по одной вылетать ловушки, уводящие на себя ракеты ПЗРК.

Самолёт точно выходит на цель. Жду команды на сброс. Вижу, где обозначена линия соприкосновения.

— Приготовились… сброс! — громко произнёс Валера, и первые баки полетели к земле.

Делаю отсчет раз, два, три и нажимаю на кнопку сброса.

— Набор 2000, форсаж! — командует Паша, и мы начинаем резкий набор, переваливаясь через одну и вторую вершину.

Указатель перегрузки начинает резво работать, показывая 7. Затем 8 единиц.

— Тянем, тянем, — слышу тяжёлый голос Паши.

Тело вжимается в кресло, маска прилипает к лицу, а перед глазами ещё один скальный выступ. Отклоняю ручку вправо и обхожу его на безопасном расстоянии. Теперь перед глазами только линия горизонта, скрывающаяся в лучах заката.

— Продолжаем разворот вправо. Форсаж выключить, — скомандовал Мендель и вышел слева чуть впереди, чтобы я смог его контролировать.

Бросаю быстрый взгляд вправо и смотрю на поражённые нами объекты. Там продолжаются ярчайшие вспышки, затмевающие свет закатного солнца. Ущелье погружается в огонь и чёрный клубы дыма.

Не знаю, что Торос кричал в эфир. Звучало это с таким воодушевлением, будто мы подоспели в самый последний момент. Продолжаем работать ловушками, отстреливая их с определённой периодичностью.

— Вышли вправо, Торос, — доложил Валера, когда мы стали переваливаться через горную вершину. — Как результат?

— Прямое. Спасибо за работу, — поблагодарил нас авианаводчик и передал под управление на Шинданд.

— Понял, это всё лишь наша работа, — скромно ответил Валера. — 103й?

— Идём сзади. Рассчитываем на посадку за вами парой, — доложил ему Паша.

— Понял вас. Мы ускоряемся, до связи.

После посадки было интересно, почему Марик так долго бежал к самолёту. Оказалось этот балбес не смог найти ботинки, а по сему побежал в одних носках, когда уже понял, что времени нет.

Представляю, какого это бежать без ботинок, постоянно ловя то камни, то ещё какой мусор. Но не остановило это героя-любовника, а только разыгрался в нём ещё больший аппетит. Так, Барсов снова свалил с дежурства.

— Пойду, выйду. Жарковато стало, — сказал я, направившись на выход из домика.

Небо было затянуто густыми облаками, но луна периодически виднелась в разрывах клубов этой ваты. Свет от естественного спутника Земли был сегодня ярким, а тень отбрасывалась на пыльную поверхность очень хорошо.

В таком свете можно и прочитать письмо, но лучше найти фонарь. Над скамейкой в паре десятков метров от модуля дежурного звена покачивался прожектор, освещающий стоянку с нашими МиГами. Проходя мимо капониров, я заметил, как часовой пытается переминаться с ноги на ногу. На улице похолодало к ночи, а парень не додумался поддеть какой-нибудь свитер под форму.

Техники уже закончили подготовку самолётов к повторному вылету, но в воздухе всё ещё чувствовался запах керосина и отработанных газов. Сел на скамейку под прожектором.

Теперь можно посмотреть и на фотографию друзей. На душе от воспоминаний курсантской жизни, стало приятно и тепло. Открываю письмо и вижу корявый почерк Рыжова.

«Серый, я в курсе, где ты, поэтому просто расскажу как у меня дела…», — написано в одной из первых строк.

Ничего, собственно для Артёма не поменялось. Он также инструктор в училище, растит сына, а Света его пилит за всякие-разные косяки. Но у них по-прежнему всё хорошо и они ждут второго ребёнка.

— Семьянин, значит, — произнёс я вслух, и в памяти пробежали воспоминания обо всех «перлах» в исполнении моего рыжего друга.

Конечно, весёлой была и свадьба у моего друга, и выпускной… закончившийся трагично.

Далее шёл текст, написанный уже другим человеком. Макс Курков своими размашистыми буквами расписал во всех красках, как он счастлив с Леночкой Петровной. Его место службы не изменилось за год, и всё у него продвигается как нельзя лучше. Уже готовят его к повышению в должности. Насчёт детей не пишет, но думаю и это событие не за горами.

«У нас так всё хорошо с Леночкой. Повезло, что моя жена психолог и, наверное, поэтому мы не ругаемся вообще…» — читал я хвалебные отзывы Макса о его жене.

— И этот семьянин, — сказал я, вспоминая всю историю любви Лены и Макса.

Третьим в этом письме отметился Бардин. Кто же ещё мог организовать подобную доставку, пользуясь связями отца как командира транспортного полка.

Писал Костян, что уезжая в отпуск, он решил соорудить мне вот такую передачку с различными дефицитными товарами.

«Бренди и пиво — на особый случай, чтобы проставиться на уровне, не ударив в грязь лицом», — прочитал я в одной из строк.

Пока читал, на душе становилось всё теплее и теплее, хоть ветер и поддувал со спины, принося странные запахи дурмана. Кто-то в кишлаках дует какую-то гадость.

Бардин писал, что он прекрасно служит в Венгрии. В следующем году обещали на второй класс его вывезти, а там и до школы испытателей недалеко.

«Знаю, что вы с Басолбасовым уже „за речкой“ побывали», — написано у него в одной из строк.