Авиатор: назад в СССР 5

— Неа! — сказал я. — Слишком много слов, товарищ Вещевая.

После этих слов я взял и поцеловал её без разрешения.

Оля стала самой нежностью. Я продолжал чувствовать каждый её поцелуй и сладковатый аромат духов, который не исчез после операционной. Ещё немного и я завою громче койота из мультика.

— Хотел спросить… — не то простонал, не то прохрипел я.

— Тише, дурак, — едва слышно прошептала она. — Не нарушай композиции, — сказала Оля.

Глава 15

Композиция становилась всё прекраснее! Смотреть на происходящее чудо, желания не было. Я просто держал в своих руках нежное создание, которое, наконец-то, доверилось мне.

При каждом моём прикосновении она вздрагивала и прижималась сильнее. С затаённым интересом мы вместе ожидали, куда эта внезапная, и такая долгожданная, страсть, приведёт нас. Ну, я, естественно, знал! Да и Ольга — неглупая девушка. Всё теперь зависело, насколько меня хватит сдерживать себя от желания снять белый халат с белокурой красотки.

— Если… так и дальше пойдёт, — прошептал я ей на ухо, расстёгивая свой комбинезон, — боюсь, я не сдержусь.

Она робко прикоснулась к моей груди, и слегка прикусила моё ухо. Что-то совсем неожиданное от доктора Вещевой. И как же приятно ощущать горячее дыхание! Тепло, исходящее от её тела, с каждой секундой превращалось в жар. И единственной преградой, чтобы не обжечься сейчас является наша одежда.

Кто из нас хотел этого больше всего, нужно ещё определиться. Не сдерживая себя, прижал Олю к стене рядом с медицинским шкафчиком. Пошевелиться ей было сложно, под таким-то напором.

— Серёжа… а дверь не закрыта, — сказала Оля, тяжело дыша.

— Закрыта, закрыта, — стянул я с её плеч халат.

Ох, и давно же я не ощущал аппетитных женских форм в своих руках. Ладонями я нежно касался её упругой груди, которую вмиг освободил от нижнего белья.

Оля потянулась руками к моей ширинке.

— Неа… я первый, — сказал я, и медленно стал спускаться от её шеи к груди.

То ли от наслаждения, которое я доставлял ей своими прикосновениями между её ног, то ли от смущения, она опустила свои глаза, прикрывая их пушистыми ресничками.

Несмотря на свою робость, Оля умудрилась положить руку на стратегически важный объект поверх моих штанов и сжать его. Невольно из моих уст вырвался стон наслаждения. Умеет раззадорить товарищ Вещевая.

— Это… ты… так… Ну, я тебе сейчас, — прошептал я, буквально отбросив её руку в сторону и снова припав губами к груди.

Дыхание Ольги учащается. И как же это приятно! Вот уже я стянул с себя штаны до колен. Вид обнажённой груди поднимает мне не только настроение. Мне кажется, что с каждым прикосновением целостность моих трусов падает.

Проникаю рукой под ткань её белья ниже пояса и вовсю хозяйничаю. От ласк и удовольствия, мой личный начмед откидывает голову назад, прикусывает нижнюю губу и довольно щурится.

Не вовремя скрипнула входная дверь.

— Хозяйка! Разрешите… опа ничего себе! — пробасил Ребров.

Вольфрамыч, ну ты вот чего здесь забыл в такой поздний час?!

— Ой! — начала Оля быстро натягивать на себя халат, который ещё не полностью упал на пол. — Вы к кому, товарищ…

— Да, я, похоже, дверью ошибся, — сказал Ребров, смотря на всё это действо ошарашенными глазами.

— Так… ну… лейтенант Родин… у вас всё в порядке. Лёгкие пустые… ой, чистые, — рванула к столу Ольга, делая вид, что записывает меня в тетрадь учёта обращений за медицинской помощью.

— Спасибо Ольга Онуфриевна. Наверное, мне идти надо, — натягивая штаны, сообщил я.

— Не стоит, Родин! — воскликнул Ребров. — Лучше пойду я…

— Нет! — хором крикнули мы с Ольгой.

Быстро привёл себя в должный вид и пошёл к двери. У самого выхода Вольфрамович подмигнул мне и показал поднятый большой вверх палец.

— Да я смотрю, ты время зря не теряешь, Родин, — тихо шепнул мне напоследок Ребров.

Уснуть после такого было очень непросто. Войдя в модуль, я застал обыкновенную картину в нашей комнате.

— О, Серый! Чего там на аэродроме? — спросил замполит Гусько, проводящий очередной поединок в нарды с Бажаняном.

— Да что там, может, быть? Посидел, чай попил, пару самолётов встретил, — сказал Бажанян. — Ты отдыхай, Родин. Завтра лететь.

Отдохнёшь тут! В прошлой жизни я жил гораздо спокойнее. И с женщинами, как с Оленькой, у меня таких обломов не было.

Ну вот, вспомнил эту чувственную девушку, и снова захотелось… приключений ниже пояса!

А вот мои соседи в это время обсуждали интересный вопрос.

— Видал, сколько нагнали народу? Чего там, в штабе-то говорят? — тихо спросил Бажанян у Гусько.

— Говорят, что скоро прилетят сюда дяди большие. Готовимся к чему-то. Пехоты много. Да и помнишь, комитетчики были? Бородатый там у них молодой такой?

— Помню. Серьёзные ребята. Куда думаешь, полетим? — спросил Тигран Араратович, глотнув чая из кружки.

— Не знаю. Только вот у меня желания нет особого. Бывает у тебя такое, что не хочешь лететь? По земле походить надо, а тебя в небо тянут. Вот что делать?

Странно как-то говорит Гусько. Предчувствие у него, что ли, какое?