Авиатор: Назад в СССР 2

Чувствую, что не просто так он спросил. И ведь не уточнишь в эфир, зачем выполнять разворот в сторону городка. Наверняка, очередное воздушное хулиганство со стороны Николаевича.

— Добавляй обороты и выходи вперёд, — сказал Нестеров и немного принял вправо, пропуская меня.

Не совсем понимаю зачем это нужно. Ведь, за нарушение полётного задания по головке не погладят. С другой стороны, это же указание ведущего пары. Он отвечает за меня.

— Понял, — сказал я, слегка добавив обороты и тут же вернув их в нужное положение.

Краем глаза, посмотрев в зеркальце на правой стороне, увидел, как самолёт Нестерова занял своё место рядом со мной на установленном интервале и дистанции, с соответствующим принижением в несколько метров.

— Сопка, 811й, подходим парой к третьему, заход на роспуск, — запросил Николаевич.

— 811й, пеленг правый? — запросил руководитель полётами.

— Точно так, в правом пеленге.

— 811й, разрешил вам заход, снижение 300.

— 811й, понял. Снижаемся, — дал команду Нестеров.

Тут бы на голову не сесть Николаевичу, а то он так смело доверил мне должность ведущего пары. Не думаю, что в моё время мне бы доверили такое. Особенно после того, что произошло с моим предшественником в аэроклубе.Установленную высоту заняли и вот уже виден аэродром и серая полоска взлётно-посадочной полосы.

— Роспуск над КТА, 10 секунд. Внимание... роспуск! 880й, далее самостоятельно.

— Высота, контроль высоты! Катап... — прозвучал крик руководителя полётами в эфир, сопровождающийся изрядным внешним гулом.

Я машинально поглядел по сторонам и вниз, но никаких взрывов или разрушений под собой не увидел. Забыл только про установленный временной интервал на роспуске и улетел чуть дальше положенного.

— Сопка, 880й, на первом 300, — доложил я.

— Первый влево, 880й! Набор, 500, — как-то небрежно скомандовал руководитель полётами.

— 880й, понял, — спокойно ответил я и начал разворот влево, набирая указанную мне высоту.

Выполнив второй разворот, бросил взгляд на полосу и заходящий через привод самолёт Николаевича. Как-то быстро получилось у него выполнить посадку! Похоже, опять нахулиганил мой инструктор, что сильно разозлило руководителя полётами.Уже после посадки и заруливания, мне было удивительно наблюдать, как Петр Николаевич общается со своими коллегами, обступивших его со всех сторон. Он будто интервью даёт!

— Эх, жалко ты не видел, Серый. Чего Николаич исполнил только что! Предпосылку выпишут однозначно, — сказал Артём, встречая меня около самолёта.

— Опасно же было, — возражал ему Макс.

— Ой, да чего там опасного! Ну, немного ниже снизился, зато как эффектно, — продолжал восхищаться Артём.

— Да там весь командно-диспетчерский пункт чуть не родил! Руководитель полётами заклепки, небось пересчитал на фюзеляже «элочки», — вступил в разговор подошедший сзади Костя.

— Серый, две новости. Первая — увольнение у тебя в воскресенье, а вторая — вот держи, — протянул он мне записку, подписанную знакомым мне почерком.

Почитать мне сразу не удалось, поскольку лётная смена заканчивалась. Теперь следовало выслушать впечатления товарища подполковника Граблина о сегодняшней смене на предварительном разборе полётов.

Дмитрий Александрович молча выслушал доклады командиров эскадрилий, начальников служб и иных должностных лиц о сегодняшних вылетах и чего нами было достигнуто. А потом слово взял руководитель полётами...

Я всегда с уважением относился к этой работе, поскольку во время полётов, руководитель отвечает за всё, что происходит на аэродроме. Вот прям за всё! Можно сказать, что командир полка делегирует ему часть своих обязанностей на время лётной смены. Соответственно, и ответственность тоже вся прямиком лежит на этом человеке в звании майора или подполковника. В моё время можно среди них и капитанов встретить.Руководитель полётами всегда находится «под статьёй», и если что случается он первым садится перед прокурором и рассказывает что и как он делал. И пусть только попробует ошибиться, хоть в одной запятой!Однако этот представитель ответственной профессии решил то ли выслужиться, то ли показать себя, и выдал гору замечаний. Комэски сидели с очень злобными лицами. Согласен, что замечания из разряда «ошибся в своём позывном» или «не сразу выполнил команду» можно было и в кулуарах озвучить, а не на разборе. Когда дело дошло за роспуск нашей пары с Нестеровым, Граблин сам остановил этого майора.

— Я вас услышал. Выводы будут сделаны. Ещё есть у кого, что сказать? — спросил Дмитрий Александрович, и, не услышав предложений с выступлениями, распустил всех.

— Что-то с ним не так сегодня, — тихо сказал я парням.

— Не похоже на Граблю.

— Сами удивлены не меньше твоего. Тут реальный вариант Нестерова наказать, а он его упускает, — сказал Макс.

— Может, помирились?Кто их знает! Ребров же, перед построением эскадрильи, высказал Николаевичу пару ласковых слов. Никто этих эпитетов не услышал, но понять по жестикуляции комэски их суть было несложно.

Спас Нестерова от полного уничтожения, как бы это не выглядело странно... Граблин, отведя Николаевича в сторону.