Авиатор: Назад в СССР 2

— Забор покрасьте! И вам не болеть, сударыни, — сказал я, поздоровавшись с двумя другими девушками.

Не забыла выпускной, Галочка! Видно, сильно обиделась, что разошлись с ней именно так.

— Не выгнали тебя, Родин? Ты с Костиком в одном училище?

— Нет, мы в разных. Я в первом, а он во втором.

— Это как? — удивилась одна из подруг Гали.

— Да что вы его слушаете! — воскликнула Галя. — Костик у меня в первом, а этот Родин во втором.

— Абсолютно верно, — сказал я, еле сдерживая улыбку. — Кость, я пойду, погуляю по парку. Девушки, могу вас проводить до танцев, а дальше кавалеров будете искать там.

— А вы, Сергей? Не пойдёте в «Клетку»? — спросила вторая подруга, стреляя глазками. Может, приглянулся ей, но не в этот раз, подруга!

— Прошу прощения, но, девушки, я не танцую! И, как бы, занят, — сказал я приглашая жестом пройти девчат вперёд.

— Эх... ну тогда побудьте нашим сопровождающим, — сказала девушка и вместе с подругой проследовала за мной. — Мы тебя там подождём, Галь.

Не успели мы пройти и нескольких шагов, как со спины послышался возглас Гали. Недовольна она была таким положением вещей, что её не подождали.

— Родин, и кто же эта потаскушка, которая решила с тобой встречаться или что вы там делаете? Уж не Краснова, а?

Я не стал обращать внимания на эти потуги взбалмошной девчонки. Кто его знает, что у неё за дни сейчас.

— Сделал с ней свои дела, а теперь она из квартиры не выходит. Может не ты её в койку заволок, а кто-то другой? — не успокаивалась Капустина, но я держал себя в руках.

— Галя ты чего? Успокойся! Чего так взъелась на Аню? — попробовал успокоить её Костя.

Дальнейший разговор утонул в звуках медленной композиции ещё молодой, а может и вечно молодой Ротару.

«И была непоправимою эта беда, что с подругою не встретиться он никогда…», — тянула она свою песню о лебедях. Хорошо тётка поёт!

— Девушки, удачи вам на танцевальном поприще, — сказал я, оставляя прекрасных дам около входа на площадку.

— Серёжа, я так поняла, ты не знаешь? — спросила одна из девушек.

— А что я должен...

— Да ладно! Всё хорошо у твоей Красновой... удачи тебе в лётном училище, — сказала вторая и потащила подругу к кассе.

Опять какие-то загадки! Ладно, не так уж и важно видимо, раз не сказали сразу.

Глава 8

Кости и Гали не было видно, как и морковного автомобиля. Укатили видимо в укромное местечко. Ну, и здорово! Значит, сейчас Костян за весь год на ней отыграется. Думаю, и она тоже будет не против хорошей, так сказать, «поездки» на машине.

На лавочках в парке сидели влюблённые парочки, подуставшие дружинники и любители дворовой песни. Одна компания меня прям привлекла своим пением.

«Если парень в горах — не ах, Если сразу раскис — и вниз...», — пел парнишка «Песню о друге» из фильма «Вертикаль». Настолько мне понравилось, что решил я остановиться и послушать, какие ещё каверы будут исполнять.

Конечно, в основном перепевали Высоцкого. Его стихи очень хорошо ложатся на ритм струнного инструмента.

— Друг, чего стоишь? Угощайся, — протянули мне ребята бутылочку портвейна «777».

— Спасибо. Не пью, — сказал я. — Хорошо поёте, кстати.

Пройдя весь парк по кругу, я снова оказался рядом с «Клеткой». Здесь мы вновь встретились с Костей.

— Поехали, прокатимся. Надоело мне с ней. Всё только о шмотках и о побрякушках своих, — сказал Бардин, хватая меня за руку.

Поездка по ночному Владимирску у меня не входила в планы. Думал, поездим и откупорим припасённый Костей коньяк, а мы всё катаемся и катаемся. Я на заднем сиденье, Капустина на переднем и продолжает рассказывать, что ей привез папа из очередной поездки в столицу.

Вот леща хочется дать! Как мне кажется, ей надо было родиться лет так через 20, чтоб оказаться в моём времени. Там бы она сразу разобралась с трендами и хайпами.

— Ну, так, что скажете про мою поездку в ГУМ? — спросила Галя, закончив получасовой рассказ.

— Потрясающая история! — прогнулся Костя.

— Ага, только больше никому её не рассказывай, — добавил я.

— А что, Сергей, не интересно? — начала злиться Галя. — Большие магазины — это невероятно. На Западе, говорят, есть огромные универмаги. Это же здорово, когда вокруг столько прекрасного, волшебного и это всё ты можешь потрогать! Ты также думаешь, Кость?

— Конечно. Всё так, — сказал Бардин, остановившись на перекрёстке.

— Я даже не знаю, как тебе сказать, но… существуют другие точки зрения. И, кстати, тебе это очень идёт, Галь, — сказал я, отвернувшись в окно.

— И что же мне идёт? — спросила она, заулыбавшись, когда автомобиль тронулся со светофора.

— Молчать. Хорошо выглядишь, когда молчишь, Галюня.

— Всё! Ты Родин невыносим! Чего это он с нами таскается, Костик?

И он молчит? Вот тряпка, ты Костян! Была б моя воля, запел бы «потому, что ты Костян — подкаблучник».

— Галь, а ты вообще, чем занимаешься? Учишься или ума... ой, времени пока не хватает? — спросил я, на что Бардин резко начал кашлять. Похоже, еле удержался, чтоб не посмеяться.

— Выгони его, иначе выйду я, и у нас с тобой больше ничего и никогда не будет! — сказала Галя и задрала нос под самый потолок автомобиля.