Авианосцы

Вся северная часть горизонта была подёрнута туманной дымкой. Там, в этой дымке, беззвучно полыхнуло, и через полминуты с противоположного борта «Дерфлингера» встали четыре высоченные «свечки» – невидимка, скрытый полосой тумана, сделал второй залп. И невидимка этот был плечистым: он располагал орудиями линкоровского калибра.

«Кто это может быть? – лихорадочно соображал командир рейдера. – Четыре ствола в залпе – «Дюнкерк» или «Страсбург»? Или… Но если мы его не видим, то как он видит нас? А он явно бьёт не наугад, снаряды ложатся слишком близко. Радар! Радар, будь он проклят! По данным разведки, радиолокаторы есть у англичан, значит…».

Рухнул третий залп, а потом туманная завеса истончилась, и в двадцатитрёхкратной цейсовской оптике «Дерфлингера» прорисовались очертания большого военного корабля с двумя трубами и четырьмя орудийными башнями, изрыгавшими пламя.

«Линейный крейсер типа «адмирал», – подумал Лангсдорф, холодея. – «Энсон» или «Хоув», от которого мы ускользнули месяц назад. А теперь он нас всё-таки выследил – ему подсказали, где мы есть. Проклятая «каталина» – надо было её сбить «по ошибке», такие же самолёты есть и у британских ВВС…».

Мозаика сложилась – ответы на вопросы были получены, но командиру германского тяжёлого рейдера не стало от этого легче. В поединке с французским линейным крейсером с его тринадцатидюймовыми орудиями «Дерфлингер» ещё мог рассчитывать на успех, однако «Хоув» был одним из тех немногих кораблей, встречаться с которыми ветерану Ютланда не стоило: не уступая «Дерфлингеру» по бронированию и по скорости хода, «адмирал» вдвое превосходил его по весу бортового залпа. В бою с «Хоув» рейдер мог рассчитывать только на «золотой выстрел», но удача – слишком капризная дама, чтобы всерьёз уповать на её милость. И Лангсдорф сделал то, что ему оставалось: дал полный ход, пытаясь оторваться от своего грозного противника и удерживая его на острых кормовых курсовых углах. В бою на отходе «Дерфлингер» мог отстреливаться только кормовыми башнями, но и англичанин мог вести огонь лишь носовыми башнями, а это вдвое увеличивало шансы рейдера продержаться до наступления темноты. Одновременно цур зее капитан дал радио, обращаясь ко всем, кто мог его слышать (и в первую очередь – к немецким субмаринам, резвившимся в этих водах): «Атаковал конвой. Потопил тяжёлый крейсер. Веду бой с британским линейным крейсером типа «Худ». Мои координаты…».

Два огромных корабля мчались на юг, выжимая из машин всё, что они могли выдать. Расстояние между ними не сокращалось, но и не увеличивалось – котлы «Хоув» нуждались в ремонте, однако и состояние силовой установки «Дерфлингера» оставляло желать лучшего. Кроме того, днище германского линейного крейсера сильно обросло, особенно за то время, которое рейдер провёл у берегов Камеруна, поддерживая негров, вооружённых германским оружием и гонявших по джунглям других негров, вооружённых французскими винтовками. Британские снаряды ложились у самых бортов немецкого крейсера, обрушивая на его палубу потоки воды, но прямых попаданий пока не было. «Дерфлингеру» удалось влепить в «Хоув» двенадцатидюймовый снаряд, не причинивший преследователю существенных повреждений – скорость хода «адмирала» не снизилась. Немцам пока что везло, но везение не может быть бесконечным.

Эфир кипел от торопливых переговоров – район боя уподобился громадному магниту, притягивавшему к себе корабли и самолёты. По правому борту «Дерфлингера» появились старые знакомые – недобитые «Нептун» с «Орионом» в сопровождении четырёх эсминцев поисковой противолодочной группы. Англичане скалили на рейдер торпедные зубы, однако носовые башни главного калибра и противоминные шестидюймовки германского крейсера не позволили им подойти на дистанцию уверенного залпа, а эсминец «Глоууорм» получил попадание и густо задымил. Но на мостике «Дерфлингера» увидели следы торпед (реальные или мнимые, сказать трудно), и рейдер, уклоняясь, описал коордонат влево. И во время этого поворота в его кормовую возвышенную башню («Цезарь») ударил 381-мм снаряд с «Хоув».

За четверть века многое изменилось: английские пятнадцатидюймовые снаряды стали куда более мощными, чем те, попадания которых «Дерфлингер» неоднократно выдерживал в ходе Первой мировой. Снаряд пробил 80-мм броню плоской части крыши башни (от удара её сорвало с болтов, и она лязгнула, как крышка неправдоподобно большой консервной банки) и взорвался внутри, приведя в негодность всё боевое железо и превратив в пепел орудийный расчёт. В погреба огонь не проник, но башня выгорела, и рейдер мог теперь отстреливаться от наседавшего противника лишь из двух орудий. И в довершение всего на смену эсминцам и лёгким крейсерам пришла шестёрка торпедоносцев «суордфиш» – британский авианосец «Гермес» спешил принять участие в бою.