Август Хромер

Так что я спокойно пользуюсь им в своих целях: спускаюсь в глубокий подвал и провожу тесты изобретений. У меня там всё оборудовано: мишени, макеты, просторные помещения, документация. На улице ничего не слышно, да и живёт здесь народу немного, а сантибы не заходят. Если соблюдать элементарные меры осторожности, то никто даже не заподозрит, что в полуразрушенную церковь кто-то ходит.

Беда в том, что Истериан, который регулярно навязывается со мной на полигон, игнорирует само существование этих мер осторожности. Я уже, помниться, рассказывал.

– По-моему, в колокольне поселились бездомные, – обмолвился Истериан, разгребая спутанные ветром патлы на лице.

Я оглянулся в сторону башенки – в самом деле, на стенах пляшут блики костра.

– Ничего удивительного, колокольня – единственное место, где уцелела крыша, – я первым вошёл прямо через пролом в стене.

– Может, стоит прогнать их? – задумчиво протянул мой друг, ступая следом.

– Не обращай внимания на этих червей.

Спуск в подвал располагается в противоположном от колокольни конце здания, прямо за алтарём. Деревянная крышка удивительным образом не желает сгнить окончательно и спокойно висит на проржавевших петлях, откинутая в сторону. Спрятанный за ней фонарь бездомные отыскать ещё не смогли, так что спускаемся мы сегодня со светом. Лестница привела нас к двери, но тут меня ждало лёгкое разочарование – её кто-то жестоко вынес.

– Бродяги не пощадили твой полигон, – усмехнулся Истериан за спиной, – Наверно, все макеты и мишени перетаскали на дрова.

– Я больше переживаю из-за свечей, – протиснувшись в маленькую дверь, я постарался осветить как можно больше пространства.

На первый взгляд ничего не изменилось, словно вошедшие искали здесь совершенно иное и ушли несолоно хлебавши. А может, просто испугались темноты. Так или иначе, но полигон остался нетронутым.

– Похоже, бездомные черви не решились трогать чужие вещи, – полукровка довольно весел и оптимистичен.

– Похоже, Истер, – кивнул я, – Помоги зажечь свечи.

Чтобы в подвале было светло, свечей понадобилось много! Стены, пригодные выступы на подпорах, пол – почти каждый дюйм уставлен свечами. С их копотью еле справляются четыре вентиляционные шахты, так что дышать нелегко, зато света достаточно. На то, чтоб зажечь все уходит немало времени.

– Пожалуй, готово, – улыбнулся Истериан, когда все свечки были зажжены, – Приступай! Не терпится это увидеть!

Потакать желанию большого мальчика – это, пожалуй, главная основа нашей дружбы. Нет, ещё, конечно, есть факт, что полукровка без меня просто пропадёт в чуждом ему городе и, в конце концов, плохо кончит, но это уже из разряда «а что, если вдруг…» Следить за Истером и оберегать его я буду при любом обстоятельстве, а сохранять с ним хорошие доверительные отношения – это уже другой вопрос…

Так или иначе, Истериан попросил, я сделал: блестящий, отполированный Дикобраз извлечён из сумки. Восторженный вздох моего благодарного зрителя не заставил себя долго ждать. Вещь действительно смотрится здорово, а в деле должна быть просто великолепна.

– Покажи, как он действует! – подгонял меня Истериан.

Скинув пальто и шляпу, я надел перчатку на руку. Оружие вышло крайне громоздким и тяжёлым, но мне грех жаловаться. Иные иоанниты сражались оружием, превосходящим их по весу в пару раз.

Первым делом я опробовал основные агрегаты механизма: трёхгранный клин выскакивает из паза под ладонью исправно и так же исправно исчезает в нём. Вращающиеся браслеты тоже ведут себя послушно, уверенно набирая обороты, они крутятся в шахматном порядке в разных направлениях, да ещё и с разной скоростью. Благодаря кривым шипам на браслетах оружие должно просто разрывать всё, с чем столкнётся.

Теперь ударный поршень! Громадный каменный блок из отвалившегося куска опорной колонны раньше служил мне мишенью для инертных патронов, а теперь его ждёт куда более страшная атака. Я стремительно ударил кулаком, при ударе дополнительную мощь придал выдвинувший таранную пластину поршень, и моя рука по локоть погрузилась в камень. На пол посыпался щебень и крошево.

– Вот так удар, Август! – у Истера даже дыхание перехватило, – Как рука?

– Совсем не больно, – я попытался извлечь руку из блока, – Вот только застряла.

Пришлось активировать браслеты, шипы которых ловко покрошили края отверстия, расширяя его. Пять секунд я постоял под струёй пыли, и извлёк-таки руку из каменного плена.

Сталь, из которой изготовлен Дикобраз, оказалась преотличнейшей: на перчатке не осталось ни единой царапины, только слой пыли, в которую она перемолола камень. Если я не ошибаюсь, у меня получился настоящий шедевр, что не каждый Негинв смастерил бы. Неудивительно, что экзорцисты желают заполучить его.

– И как только экзорцисты прознали про него? – словно прочитал мои мысли Истериан.

– Вопрос не ко мне, – я сделал серию пробных ударов в пустоту.

– Да брось ты со своими намёками! – шутливо отмахнулся полукровка, – Я никому и слова не сказал про твою игрушку.

Я продолжал осваиваться с боевой перчаткой и снёс штырём половину особо длинной свечи, завершив тем убийственную комбинацию: