Август Хромер

– Что я наделала? – сквозь слёзы пробормотала девушка.

– Мы всё исправим. Мы справимся с твоей тягой, – я поддержал Арику под голову и протянул таблетки, – Надо это принять.

Девушка обессилено кивнула и приоткрыла рот. Я последовательно вложил ей три целебных кругляшка и помог проглотить. Девушка обмякла и продолжила тихо рыдать.

– Всё будет хорошо.

– Не будет, Август, – прошептала Арика, – Эта дрянь убьёт меня через пару лет.

– А мы больше не будем её принимать, – я старался, как мог, подбодрить девушку.

– Я вечно срываюсь, я не смогу…

– Мы поможем тебе.

– У вас ничего не выйдет: я безнадёжно слаба, я уже не могу остановиться, – на бледное, измученное лицо Арики больно смотреть.

– Это всего лишь одна ошибка, мы её исправим! – уверил я девушку.

– Август, ты же сам не веришь в это…

Это неправда или… нет, я уверен, что это неправда!

– Я в это верю, Арика! – я взял девушку за совсем слабую руку, – Мы всё исправим!

– Ты обещаешь? – хрипло спросила Арика.

– Обещаю, но и ты должна обещать!

Глаза девушки слипались, она готова уснуть.

– Я постараюсь…

– Нет, обещай! – настоял я.

Служанка продолжает проваливаться в забытьё. Её покрасневшие глаза слипаются, чтобы на ближайшие часы не видеть мир.

– Я обещаю, – произнесла она наконец.

– Хорошо, Арика, я горжусь тобой, а теперь скажи мне, пожалуйста, его имя.

– Доломер Ивнар, – прохрипела девушка.

– Адрес?

– Дом номер пять, улица Гражданская.

– Пароль? – я чуть крепче сжал слабую ладонь Арики.

– Капля тщедушия в руке…

– Спасибо. А теперь засыпай.

Арика спит пятый час. Первое время я не решился оставлять бедняжку одну, но, когда убедился, что оковы сна завладели ею, дал ей отдохнуть в одиночку.

В такие минуты я начинаю сильно и искренне жалеть, что не умею находить подходов к людям, не умею правильно подобрать нужных слов, не могу помочь. У Арики больше нет надежды ни на кого, кроме нас с Истерианом. Она, конечно, рассказывала про свою семью, но, если честно, я думаю, они выгнали её из дома за пагубное пристрастие…

Иоанниты действительно выродились. О каком мировом главенстве может идти речь, если последний не способен помочь всего одному человеку.

Францу я тоже не смог помочь…

Скоро станет совсем темно. В начале октября ночи начинаются рано особенно в подобную мерзкую погоду. Мелкие, словно ледяные иглы, капли моросящего вечера колотят в стёкла пулемётными очередями.

Я продолжаю ждать…

Моя помощь будет нелепой, несущественной, но… я хотя бы отведу душу. Возможно, помогу кому-то другому. За здоровье, физическое и моральное, Арики мы будем бороться завтра, послезавтра и каждый день. В голове ничего, кроме этой мысли нет.

И тут отворилась дверь. Напряжённый, как струна, как тетива лука, я моментально вскочил навстречу. Истериан ошарашено отшатнулся, недоумённо уставился на меня, напористо рвущегося в его сторону.

Следовало поскорее поставить его в известность:

– Арика сорвалась, Истериан.

Жуткая информация не сразу уложилась в голове полукровки. Пару секунд он очумело глядел на меня, а затем его лицо тронула боль. Он необычайно умеет сочувствовать, каждое событие важного для него человека переживает так же остро, как и прямой его участник.

Истериан жутко растерян, он просто не желает верить:

– Как? Не… не понимаю… не могло такого произойти, – полукровка отчаянно схватился за голову, – Как она?

– Спит. Побудь с ней, – я заспешил мимо друга к выходу.

Товарищу не нужно было объяснять, куда я ухожу.

– Ты там держи себя в руках, – посоветовал на прощание Истериан.

– Постараюсь. Помоги Арике – ты же знаешь, я в этом деле ничего дельного сделать не могу.

– Конечно, – убито кивнул полукровка.

Мне нужно бежать.

Южная окраина Гольха. Далеко от моего дома – такие расстояния так быстро я ещё не преодолевал. Улица Гражданская – яркий представитель окраин, неказистая, заваленная мусором вдоль домов, застроенная рассыпающимися зданиями. Вот где задница нашей столицы, вот где больше всего дерьма, здесь же и больше всего ублюдков. Тут они не такие жуткие, как в центре, но их очень много.

С существами из Бликов бороться полезно, но гораздо плодотворнее было бы зачистить южный район города.

А вот и дом номер пять. Одноэтажная халупа, к хозяину которой у меня самый серьёзный разговор. На ступенях растеклась какая-то дрянь – обувь явно сильно испачкается. Я постучал – спустя небольшой промежуток времени из-за двери раздался хриплый голос:

– Ну, чего там?

– Ищу Доломера Ивнара, – крикнул я через деревянную преграду.

– На кой чёрт он тебе сдался?

– У меня тут капля тщедушия в руке.

Услышав ключевую фразу, продавец наркотиков загремел замками. Хлипкая преграда распахнулась и хозяин дома отступил на пару шагов назад, впуская меня. Я вошёл.

Посреди грязной комнаты стоит немытый, кривой лицом торговец крепкого сложения. С частыми залысинами, с жидкими усами под громадным носом, мужик и сам явно наркоман, судя по очумелому лицу и вздувшимся синим, как могильные черви, венам на руках. Подслеповато щурясь, Доломер ждёт, когда я попрошу нужный товар.

– Привет, – я резко протянул крепышу руку.

Доломер опешил – подобной реакции от клиента он не ожидал.