Август (август 2008)

Работники следственного комитета при Ефремовской межрайонной прокуратуре - молодые, красивые и оттого очень принципиальные: не дают посмотреть дело, а только рассказывают и отвечают на вопросы. «Там же фамилии!» Оно понятно: не прошло и двух недель, как дело завели, а семейство С. («Молдаване?» - «Граждане Молдовы, национальность не знаем») поместили в СИЗО. По делу об использовании рабского труда проходит сейчас семь потерпевших (часть из них - тоже граждане Молдовы), еще около семи человек дают свидетельские показания. Часть «рабов» отказываются считать себя таковыми, к семейству С. претензий не имеют и говорят, что живут вот так, потому что жить вот так им нравится.

Семья С. - 39-летняя мать, 40-летний отец и пятеро детей - два года назад приехали из Молдавии, из района Флорешти в поисках, как говорится, лучшей доли. Семья, как утверждают следователи, кочевая - все имущество помещалось в «шестерку»; сперва жили в Чернском районе, неподалеку, в прошлом году переехали в Шкилевку, получили комнату в совхозном общежитии, стали работать в совхозе, жить-поживать да добра наживать, а в один прекрасный июльский день в районный УБОП пришли двое рабочих и рассказали ужас. Они рассказывали, что еще в марте повелись на обещания хорошей работы за 500 долларов (другим обещали скромнее - 5 тысяч рублей), приехали в совхоз, поселились в общаге - и стали подвергаться самой изощренной эксплуатации, избиениям, унижению, принуждению к неоплачиваемому труду. Один из них был 28-летним жителем города Узловой Тульской области. Дали показания и другие рабочие - члены бригады С., по большей части, нелегальные мигранты из Молдовы, Украины, Таджикистана. Паспорта у них отобрали, денег за работу не платили, но раз в два месяца давали двести рублей на мыло-пасту и прочие предметы санитарии и гигиены. При попытке сопротивления хозяин мог жестоко избить куском металлической трубы; пытавшихся бежать возвращали насильно и опять сильно били - да и далеко ли убежит нищий, избитый и, главное, беспаспортный иностранец?

Задержали троих - отца, мать и сына 1987 года рождения; дочерей не тронули - по словам потерпевших, они участия в насилии не принимали и даже спали в одной комнате с женщинами-рабынями - в общаге тесно. При задержании у главы семейства изъяли 16 тысяч рублей и 2 тысячи евро.

После ареста задержанные дружно забыли русский язык, но через миграционную службу для них нашли переводчика с молдавского.

Спрашиваю, с помощью каких силовых ресурсов их удерживали. Собаки? Оружие? Военизированная охрана? Нет, отвечает следователь, только применением грубой физической силы - ну и общим бесправием этих несчастных. Происходило все это не где-то на дальнем хуторе, не на заимке, а практически на глазах у всей деревни. Все знали, все видели. Никто не вмешался. Ни силовых, ни материальных ресурсов у семьи С. не было - в совхозе они числились такими же наемными работниками, такими же, можно сказать, батраками, только оформленными по всем правилам и пребывающими на территории РФ на законных основаниях. Кстати, буквально на прошлой неделе регистрация у них кончилась.

Остальное пока выясняется, в частности - участие директора ЗАО в этом чудовищном беспределе. Потерпевшие перевезены в другой район.

III.

«Рабовладельческое хозяйство» располагается не просто в центре деревни, а почти напротив совхозной конторы. Это длинное одноэтажное строение, пестрое от заплат, расползающееся, перекошенное ветхостью, украшенное разве что голубыми наростами крылечек. Здесь свалка одежды, склад хозяйственной ветоши. Из трех комнат одна, проходная - нежилая, в ней несколько голых коек с ржавыми панцирными сетками; свалка грязной одежды, матрасов, какой-то кухонной утвари. Вместо двери - тюлевая занавеска.

Рабовладельцы живут на удивление аскетично - не намного лучше рабов. Но комната семьи С. все-таки отдаленно напоминает жилье - здесь ощутимо бытовое усилие, попытка уюта: три кровати, стол, телевизор, чайник, какие-то покрывала… Когда я вхожу, остатки семейства - две дочери, молодая невестка и молодой человек с пламенными очами (Жора, зять С.) замолкают и смотрят на меня со страхом.

Жора, муж Инги, сверкает глазами. Он не живет здесь, подвизается в Москве, - но вчера он приехал из Москвы выручать семью из беды. Они честные, порядочные люди - их оговорили алкоголики, которые не хотели работать, хотели только пить, пропащие люди, погибшие, почему милиция верит им, а не нам? Старшая дочь, Инга, тонкая смуглая красавица, тоже говорит взволнованно, но твердо, с большим чувством, немного путаясь в падежах и ударениях. Семья С. приехала сюда с самыми благородными намерениями. В Молдавии нет работы - если перевести молдавские леи на рубли, средняя зарплата будет 700-800 рублей - можно ли на это жить?