Август 1991. Где был КГБ

Как вы знаете, тогда к этому не прислушались. Очень боюсь, что пройдет какое-то время, и историки, изучая сообщения не только Комитета госбезопасности, но и других наших ведомств, будут поражаться тому, что мы многим вещам, очень серьезным, не придавали должного значения. Я думаю, что над этим есть смысл подумать всем нам».

А в завершении этого выступления председатель КГБ СССР подчеркивал:

«Нет такого принципиального вопроса, по которому мы не представляли бы объективную, острую, упреждающую, часто нелицеприятную информацию руководству страны и не вносили бы совершенно конкретное предложение. Однако, разумеется, нужна адекватная реакция…».

* * *

Но не всегда такая адекватная политическая реакция на происходящее в стране следовала со стороны ее высшего руководства, и, думается, это было не случайно…

Для лучшего понимания личности М. С. Горбачева и его деятельностью на посту генсека ЦК, познакомим читателей с выдержками из его лекции «От тоталитаризма к демократии», прочитанной 8 марта 1992 г. в мюнхенском театре «Камершпилле».

Само ее название, а также содержание, по сути дела, являются парафразом известного выступления Рональда Рейгана «Демократия и тоталитаризм» в британском парламенте в июне 1982 г.

Перед публикой, представлявшей германскую элиту, Горбачев вещал:

«Мы хорошо знали существовавшую систему. Знали ее изнутри…»

Обратим внимание на это много говорящее «мы», под которым скрываются так и не названные экс-президентом СССР его советчики и консультанты, единомышленники и вдохновители, а также рьяные исполнители его тайных замыслов, о которых чуть позже сам Горбачев поведывал прямо-таки с обескураживающей прямотой.

«И понимали, что придется пойти далеко, и что это будет непросто… Делая свой выбор, мы были за перемены, мы были недовольны существовавшими порядками, не хотели мириться с безобразиями, творившимися под прикрытием социалистических лозунгов».

Обратим внимание наших читателей на то обстоятельство, что здесь Горбачев пока еще заявляет о себе как о социалисте, но, как мы увидим далее, он очень скоро изменит свою политическую самоидентификацию.

«Все приходилось делать с оглядкой на идеологические догмы, — то есть на идеологию и программные заявления, установки возглавляемой им КПСС, откровенничал недавний генсек, — и на возможную реакцию партии».

«А как партия следит за своими вождями? За каждым словом!»— продолжал духовное самообнажение, безнравственно-политический стриптиз Михаил Горбачев.

Не понимая, или только делая вид, что не знает, не понимает, что каждая партия имеет полное право, и действительно наблюдает за своим лидером, а порой — и отказывает ему в доверии.

«Однако, — продолжал Горбачев, — повторяю, принципиальный выбор был сделан… У нас были иллюзии — теперь я могу говорить об этом прямо, это уже осознанный выбор, — насчет способностей правящей коммунистической партии не только в начале, но и в дальнейшем, что эта партия может стать мотором кардинальных перемен…».

Итак, Горбачев публично признается, что партия не только не оправдала его доверия, но и обманула его ожидания. Короче говоря, он оказался не в той партии. И что должен сделать в подобной ситуации порядочный человек? Выйти из партии, конечно! Но не ждите этого от Горбачева: он объявил войну своей партии!

В баварском Камершпиле он не скрывает, что его — или все-таки «их» (?!) курсу «стало нарастать сопротивление, и в обществе развернулась настоящая ожесточенная схватка… Если бы мы на XIX партконференции сказали, что задача состоит в том, чтобы партию отодвинуть, убрать ее из государственной сферы, чтобы она занималась своим делом, то есть политическими функциями: готовила лидеров, программы, вела работу с народом, — эта конференция провалилась бы».

Что означало бы объявление недоверия Горбачеву и его компании тайных и явных советников и советчиков.

* * *

Необходимо, однако, обратить внимание на крайне странное, скажем прямо, и непонятное для лидера политической партии стремление ее «отодвинуть, убрать из государственной сферы». Ведь, насколько мы знаем, никто не стремится убрать лейбористов или конкурирующую с ними консервативную партию из государственного управления в Великобритании, «зеленых», социал-демократов, да и ХДС/ХСС в ФРГ, или любую из правящих партий в США.

Но, продолжал откровенничать Горбачев, «тогда вопрос был поставлен по-другому… Это прошло. Но, как только увидели, к чему ведет разделение властей, и кто чем должен заниматься, так в партии снова возникло противодействие реформам».

Следует, однако, уточнить одно крайне важное обстоятельство: противодействие реформам по-горбачевски, но их «архитектор» уже сознался в преднамеренном обмане своей партии — для нормального западного политика это убийственное саморазоблачение!

Но не таков наш бывший президент. «С этого времени, — искал сочувствия у зарубежной аудитории наш духовно-политический стриптизер, — заседания каждого пленума ЦК превращались в бой. Это была изнурительная, тяжелая борьба».