Аверс и реверс

— Что это? — прохрипела за моей спиной Таша. — Луна или другая планета солнечной системы?

— Метеорит? — предположил Дастин.

И только Кейн направился к машине, выдавая на ходу и свою версию:

— Это значит только, что у нас больше нет времени на переговоры. Но все еще не поздно бросить монетку. Я чур буду реверсом.

Шутки были совсем неуместны. Он упомянул монетку: кого еще имел в виду, кроме себя? Кого хочет вычеркнуть из жребия? Затмение длилось всего несколько секунд, после чего небо снова прояснилось, позволив многим остаться в уверенности, что все привиделось. К сожалению, нам такое утешение было недоступно.

В машине я спросила:

— И что теперь? Любая смерть любого из нас — это будет жертвоприношение?

Дастин пожал плечами, Кейн соблаговолил озвучить свои мысли:

— Нам-то откуда знать, Лорен? Предполагаю, что уже до конца дня мы будем в курсе. Давайте хоть ставки сделаем, кто из нас не дотянет до завтра. Ну же, не превращайте трагедию в трагедию!

Ему никто не ответил. Я посмотрела на затылок Дастина и едва удержалась, чтобы не заплакать. Как ни сложно это признавать, но именно его надо вычеркивать из жребия. Он лучший из нас. Кейна я потерять готова еще меньше, пусть он и худший из нас. Выходит, что именно мне и идти на жертвенный алтарь. А такое осознание не способно поднять настроение. И для духов наибольшей ценностью обладаю именно я, ставшая важной и для Дастина, и для Кейна.

На полпути к колледжу Кейн резко развернул автомобиль. Нас занесло в сторону, но он выправил машину и прибавил газ.

— Я не умею сбегать, — сказал тихо, но каждое слово слышалось отчетливо. — Но сейчас надо сбежать. Чтобы подумать.

Кажется, мы все облегченно выдохнули. Хотя бы на несколько дней отсрочить опасность — это уже большой подарок в нашем положении.

37

Мы ехали несколько часов без остановок. Чем дальше отъедем от Ноксвилля, тем слабее будут духи. И вряд ли они способны совершать невообразимое в такой дали от мистического центра. Мелькала тревожная мысль, что мы оставляем остальных студентов в заложниках. Насколько духи мстительны? На что готовы пойти, чтобы вернуть нас… или одного из нас.

И все равно ехали, потому что с неизбежностью необходимо смириться. Обдумать, принять или решить сопротивляться неизбежности. Но любой из этих путей требует времени и осмысления. Остановились в мотеле на границе штата: сняли одну комнату, чтобы приглядывать друг за другом и спокойно поговорить. Но даже для начала разговора требовалось осмысление. Таша попросила у Харрисов денег, чтобы купить билет на самолет — ей уже было плевать, что все ее вещи пропадут, как и на документы, которые можно будет забрать из колледжа когда-нибудь… если вообще хватит смелости туда вернуться даже через несколько лет. Но Дастин ее отговорил. Если духи поблизости, то Таша может стать их первой мишенью, чтобы выманить остальных или просто отомстить за неповиновение.

Я все же решилась сказать:

— Вопрос со жребием предлагаю не рассматривать. Я должна вернуться в колледж, и моя жертва устроит всех.

— Так уж и всех… — недовольно отозвался Кейн, но на меня не смотрел.

— Нет, Лорен, — более уверенно ответил Дастин. — И если уж на то пошло, то я готов к этому больше, чем вы оба. Возможно, что мое предназначение и есть в том, чтобы умереть за остальных. И возможно, что я не смогу жить дальше, зная, что кто-то умер за меня.

Кейн резко выдохнул, потом поднялся из кресла и шагнул к кровати.

— Сейчас нам нужен только сон. Все разговоры утром.

И снова он был прав. Сейчас мысли перемешались до такой степени, что невозможно было ни предлагать свои варианты, ни оспаривать чужие. Я легла к нему и крепко обняла. Дастин с Ташей разместились на соседней кровати. Наверное, никому не удалось уснуть быстро, зато каждый притворялся спящим. Такое фальшивое одиночество в тесной комнате, где негде спрятаться даже мысленно.

Утром я сразу почувствовала неладное. Еще до того как открыла глаза. Кейна рядом не было, и я будто знала наверняка, что его нет ни на улице, ни в душе. Дастин тоже вскочил с кровати и подбежал к окну.

— Машины нет…

Я хоть и понимала, что говорю ерунду, но хоть какая-то ерунда должна была прозвучать в воздухе, чтобы не сойти с ума:

— Может быть, он куда-то отъехал ненадолго? Может быть, он сейчас…

Дастин опустил голову. Таша смотрела в потолок и казалась все более бессердечной, с каждым произносимым словом:

— Нет. Он не вернется. В Кейне нет ничего хорошего… кроме привязанности к вам обоим. Больше вообще ничего. Но он не умеет бездействовать. И потому он не вернется. Это не жертвенность, как вы могли подумать. В его поступке нет ничего, кроме эгоизма. Он не хочет оплакивать никого из вас и выбрал, чтобы вы оплакивали его.

Она должна была это сказать. Кто-то должен был! Потому что понимали все. Я уткнулась лицом в подушку и вцепилась в нее зубами. Но все равно слышала голос Дастина:

— Я должен был догадаться… Он был слишком спокоен. А Кейн спокоен только тогда, когда знает, что делать…