Авдотья и Пифагор

– Ну ты же готовила их побег.

– Не говори ерунды, — фыркнула Наташка. — Мы подруги — это да. Остальное — фантастика.

– Тебе запись прокрутить? — угрожающе спросил незваный гость.

– Что ты от меня хочешь? — ощерилась Фадеичева. — Сейчас охрану вызову!

– А до дома тебя тоже охрана будет возить? — мягко спросил Марат. — Денег-то хватит? Подъезды там, помню, темноватые, да и до подъезда места подходящие. Хоть трахнуть, хоть прибить.

– Ну ты и сволочь! — прошептала Наташка.

– У меня украли жену, — спокойно объяснил Кураев. — С твоей помощью. Тебе и расплачиваться. Куда они поехали?

– Я ничего не скажу, — сжалась в колючий комок Фадеичева.

– Ни за что? — неприятно засмеялся Марат. — Ни за какие деньги?

– Да пошел ты… — она употребила привычное в российских реалиях короткое словцо.

– А может, сменишь гнев на милость?

Он неожиданно, как по волшебству, переменился: заулыбался, глаза стали теплыми. Вот такого Маратика обожали все девчонки.

И в четвертом классе. И в одиннадцатом. Пожалуй, в одиннадцатом даже больше. Особенно когда он подкатывал к школе на коричневом «Порше-Кайене» — папа соорудил ему права в семнадцать лет.

– Не хочешь заменить мне Дуньку? — Теперь Марат откровенно смотрел на не прикрытые халатиком коленки девушки.

Сбитая с толку Фадеичева замолчала.

– Ты сколько здесь получаешь-то? — спросил он у бывшей одноклассницы.

– Мне хватает, — огрызнулась она.

– Точно хватает? — спросил Марат. Улыбка теперь не сходила с его лица. — А вот это лишним не будет? — Он не торопясь, одну за другой, бросил на стол две полные, в банковской упаковке, пачки красных пятитысячных — специально взял с собой, понимая, что поиски Пифа могут стать затратным мероприятием.

– Это что? — как завороженная, уставилась на пачки Наталья.

– Твой гонорар, — весело улыбнулся Марат. Он всегда был красивым парнем, а когда хотел — еще и очень обаятельным. Сейчас он хотел. — Один миллион рублей ровно.

– За что? — облизав пересохшие губы, спросила Наташка. На столе лежала ее двухлетняя зарплата. Это если не есть и не пить. И не одеваться. И никуда не ходить.

– Одна, — Марат дотронулся до первой пачки, — за секс. Вторая, — подвинул к Наташке вторую, — за информацию. Условие единственное: здесь и сейчас.

– Ты с ума сошел, — прошептала Фадеичева, не отводя взгляда от денег.

– Все нормально, Наташка, — ласково сказал он.

Потом встал и закрыл дверь на замок.

– Нет, ты что, — сопротивлялась Фадеичева. Но как-то не очень жестко: руки Марата быстро залезли ей под халат, одновременно лаская ее тело и стаскивая белье.

Через несколько секунд они уже лежали на белой кушетке, а еще через пару мгновений Фадеичева тяжело задышала и сама начала ласкать прильнувшего к ней Марата.

Когда закончили, Наташка стала приводить себя в порядок, стараясь не смотреть ему в глаза. Марат, наоборот, по-прежнему улыбался, глядя на девушку весело и чуть насмешливо.

– Теперь — второй акт марлезонского балета.

– Но это же предательство, — прошептала девушка.

– А чем мы с тобой сейчас занимались? — рассмеялся Марат, двигая пачки в ее сторону. — Это не предательство, это бизнес. Ну и удовольствие, конечно. Мы ж с тобой молодые, правда?

– Правда, — Фадеичева говорила как загипнотизированная. — Они в Таиланд поехали, — наконец выдохнула она. — В Бангкок. Оттуда — на Филиппины, в Манилу. После — в какой-то Сан-Педро.

Пиф ей все уши прожужжал про чудо-городишко и Тысячу волшебных островов.

– Дня на два-три, — продолжала полушептать Наташка. — Потом еще дальше, на другой остров. Не помню, как называется.

– Спасибо, Натуль, — сказал Марат. — Ты умница. Да и все остальное у тебя в порядке.

Он встал, забрал деньги. Одну пачку вернул во внутренний карман. Вторую — вскрыл, извлек оттуда две бумажки. Бросил их на белый столик.

– Пять штук — за адрес. Пять — за то, что дала. Извини, но ты больше не стоишь.

Марат улыбнулся на прощание и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

Фадеичева минуты три просидела неподвижно, как зомби. Потом, зарыдав, упала на кушетку.

Плечи ее тряслись. На той страшной даче, где двое держали, а один дергался на ней, ей казалось, что это и есть ад. Сейчас было хуже.

Марат же, выйдя на улицу, минут пять подождал быстро подскочившего Озерова.

У того имелись новости: Иван, по решению Станислава Маратовича, отвечал за общение с дорожной полицией.

Вообще-то новости предназначались для Кураева-старшего и были ему своевременно переданы. Но отец не захотел доводить до сына информацию о том, что искомый автомобиль отметился на посту ГАИ на Минской трассе — беглецы явно спешили к белорусской границе. Станиславу Маратовичу очень хотелось спустить эту гадкую историю на тормозах. Подлечит сын нервы, успокоится, найдет себе другую — или десяток других — и все будет хорошо. Семье потрясения не нужны, тем более из-за глупой и неблагодарной холопки, не пожелавшей переходить в боярыни.