Аватары тьмы

«Я внёс в их существование порядок и смысл, — думал он, таращась в потолок. — Дал им тела! Пусть не идеальные, но вполне себе функциональные: и ходить могут, и говорить, и лепить из киселя всё, что вздумается. Целые дни по щелям потел, чтоб добыть формакоды, но кому теперь до этого дело?» Андрей покосился на лежавший на полу пояс с прицепленными к нему сосудами — из-за того, что в каждый было набито не по одному, а сразу по несколько формакодов, выглядели они обалденно, как настоящие крысы. Грызуны, казалось, замерли, поводя носами, но уже через секунду задвигаются, зашуршат, побегут по своим крысиным делам. Да вот хоть бы и правда убежали! Всё равно никому уже не нужны. Как и он сам. Андрей отвернулся и закрыл глаза, вспоминая жителей, в полном составе топтавшихся возле входа в наспех слепленный Верой дом. Наспех — только потому, что маленький и без изысков, а так — стены и крыша идеально ровные, окна тоже. На сделанный из бытовки летний дачный домик похоже. Сварганила девчонка его очень быстро, полчаса помахала руками — и всё, готово дело! Рожу Славика надо было при этом видеть — совершенно незабываемое зрелище! Андрей прыснул, вспомнив, как перекосило их местного архитектора и он, развернувшись, побрёл прочь, не желая смотреть, что будет дальше. А дальше было ещё полчаса внутри — и вот тебе уже стол, кровать, шкаф и прочая фигня — можно просителей принимать.

Ну, они и потянулись: одному ноги выровнять, другому жопу подрихтовать — всё-то Вера эта, чёрт возьми, может!.. Сначала понемногу за раз, но она, похоже, быстро учится. Началось всё с драного Юрика, ну, и потом уже пошло-поехало… Три дня только минуло, а все самые ужасные уродства уже остались в прошлом. Юрик-то вообще пёс-красавец стал: ни дать ни взять хаска-вожак благородных кровей — дважды в очередь на доработку становился. Остальные — пока обычные, но ведь продолжают ходить, придумывают что-то, просят!..

Андрей повернулся на бок.

Столько заказов было на формакоды, в том числе и на крыс! Четыре крысы, если быть точным, хотели свой внешний вид улучшить. Причём приобрели бы не по одному, а сразу по несколько крысиных формакодов, чтобы идеально выглядеть… Но что теперь вспоминать, если вот они — на полу, бесхозные, валяются, а жители про Андрея забыли: ну, правильно, на хрена нынче теловик? Никому на фиг не упёрся, если девчонка может сразу всё: и хвост укоротить, и глаза на место поставить, и даже масть поменять!..

Черт! Андрей снова перевернулся на спину и, открыв глаза, уставился в потолок. Ну, и что вот ему теперь делать, чем заниматься? По щелям завтра, что ли, снова пройтись? Но для чего? — он повернулся и посмотрел на свой пояс — сосуды и так от никому не нужных формакодов ломятся… Значит, надо наделать новых! Он сел на кровати и зачерпнул киселя. Наделать новых сосудов и снова пойти по щелям. Крыс он, разумеется, караулить больше не станет, но вот что-то другое… получше… — человек, например! Это, конечно, редкость, что и говорить, — Андрей скривил кислую мину, в то время как руки его продолжали работать, вылепляя новые вместилища для формокодов, — но всё же…

Чем чёрт не шутит?

Изготовив три сосуда, теловик прицепил их на пояс. Старые, набитые формакодами грызунов ёмкости он снял и сначала бросил на тумбочку, отчего чуть не свалилось Светкино зеркало, едва поймать успел. Андрей аккуратно водрузил его на место, а сосуды с крысами переложил на кровать. Потом, чуть подумав, вылепил прямо из стены полку и расставил на ней. Полюбовавшись ровной цепочкой бегущих друг за другом толстых и красивых крыс, Андрей снова лёг и, успокоенный работой и принятым планом действий, уснул.

А утром его разбудил громкий шум и крики.

Спотыкаясь спросонья, Андрей выкатился на дорогу и чуть не наступил на месяц. Окружённый куском темноты, он всё ещё светился, валяясь при этом прямо на земле. Теловик оторопело отодвинул его ногой, поражённый неслыханной наглостью кого-то, кто, не дождавшись заспавшегося хозяина, просто сдёрнул месяц с небес и бросил ему под дверь.

С дороги раздавались вопли и гвалт, и едва взглянув туда, Андрей мгновенно позабыл про свой месяц. Селяне, снова в полном составе, тыкали пальцами вверх, крича, свистя и улюлюкая, а над ними, то поднимаясь высоко в небо, а то проваливаясь чуть ли не до голов зрителей, остервенело махал крыльями Мишка-ворон.

Подёргавшись так с полминуты, он выровнялся и стрелой понёсся вдоль дороги.

— Ле-е-е-чу! — орал он, перемежая слова с диким хохотом. — Я лечу! Лечу-у-у!! Лечу!!!

Вера стояла чуть в стороне и, улыбаясь, следила за полётом Ворона-переростка.

— Твоя работа? — неспешно подойдя к ней, спросил Андрей.

— О, привет! — она перестала таращиться в небо и посмотрела на теловика.

— Доброе утро. Так твоя?

— Ты про Ворона?

Андрей не ответил, молча глядя ей прямо в лицо.

— Моя работа, — кивнула Вера и снова посмотрела вверх, где Мишка, уже вполне освоившись, нарезал в небе круги. — Он об этом мечтал.

— Серьёзно? — притворно удивился Андрей.