Аватара

Зверь остановился и поглядел на нее. Он увидел молодую женщину (ей было тридцать четыре года, что по земному счету соответствовало двадцати пяти) среднего роста, с полной грудью, легконогую, кудрявые бронзовые волосы рассыпались по плечам. Широкий лоб, скулы, сужавшиеся к подбородку, рот широкий и полный, изумрудные глаза под дугами темных бровей и небольшой, чуть вздернутый нос. Феб успел позолотить ее кожу и присыпать нос пудрой веснушек. Ее куртке и брюкам явно пришлось потрудиться. Пояс из шкуры криоса причудливым радужным кушаком перехватывал их. В мешке за спиной сменная одежда, спальный мешок, немного сушеной пищи, томик Йитса и прочий дорожный запас.

— Слава Создателю! — выдохнула она. — Какой ты красавец, дружок!

Покровник отправился назад в собственную державу. Кейтлин вздохнула и продолжила свой маршрут.

И шаги его раздирают дерн, а прежде были легки,
И рука палит жаром ее грудь.
И вихрем влекомая по миру видит она:
Он буен как ветер,
И выше деревьев
С радостью…

Кейтлин умолкла. Перед ней из-за огромного валуна за оградой появился мужчина. Столь же удивленный, он поднял руку и выкрикнул приветствие. Кейтлин припустила вперед. Незнакомец был молод, крепок и светловолос. Комбинезон, рог из бивня торденера, чтобы скликать коров.

— Добрый день, моя милая, — проговорил он с певучим акцентом, когда Кейтлин приблизилась к нему. Здесь такое обращение считалось любезным. — Как дела?

— Очень хорошо. Я благодарю вас, сэр, и желаю, чтобы день ваш был полон удачи, — отвечала она на мягком английском своего отечества, давно впитавшем язык завоевателей и превратившем их наречие в свое собственное.

— Можно ли спросить, куда вы направляетесь?

— На Тролльберг, праздновать середину лета.

Глаза его расширились.

— Ага. Я понял: ты — Кейтлин, так ведь? Надо бы звать тебя «миз», как подобает джентльмену, но я не знаю твоей фамилии. Ею никто не пользуется.

Не стоит придираться к его произношению. Не многие из сассенахов или квадратоголовых умели говорить лучше.

— Эй, я буду здесь только до солнцеворота, пока вся провинция как один великий шибин. У вас прекрасная страна и добрый народ, но на планете слишком много интересного. А кем ты будешь?

— Элиас Даукантас с фермы Вильнюс. — Парень указал большим пальцем назад, на поднимавшуюся из рощицы кленов струйку дыма. И застенчиво добавил:

— Я много слыхал о тебе; жаль, что до Тролльберга далеко. И еще — жаль, что прежде мы с тобой не встречались. Э… ты всегда бродишь пешком?

Кейтлин кивнула:

— А зачем ездить, не зная, мимо чего я проехала?

— Но где ты проводишь ночи? Все поговаривают, что вечерами ты посещаешь наши редкие гостиницы, и не один ленд-лорд хвастал тем, как расплатился с тобой за песни.

Она улыбнулась, чтобы показать, что не обиделась.

— Барды поют не ради денег, свободный владелец Даукантас, а я считаю себя бардом, хотя, конечно, не Брайэн Меример. Мы можем принимать подарки, но мы поем ради любви и милосердия. Я ночую там, где меня приглашают, или же укладываю свой спальный мешок прямо в гущу лодекса.

Он невольно воскликнул:

— А на что ты живешь? — И покраснел до корней волос.

— Ты смутился, так? — отвечала Кейтлин приветливо и прикоснувшись к его ладони, вцепившейся в ограду. — Ну что ж, меня всегда об этом спрашивают. — Она преднамеренно перешла на чистый эополитанский. — Я получила медицинское образование, хотя не являюсь врачом. Зимой я работаю в городе и его окрестностях от госпиталя Святого Еноха. Нехватка докторов позволяет мне диктовать свои условия. Конечно, будь я добропорядочной особой, то работала бы все время. Но тогда даже моей жизни не хватило бы, чтоб обойти всю Деметру… — Она напряглась. — А тем более когда приходится видеть, как страдают люди… — Кейтлин умолкла, повела плечами и расхохоталась. — Боже милосердный, я уже наговорила о себе достаточно много. Ну а что скажешь ты?

— Особо говорить не о чем, миледи. Это земля моего отца. А я его третий сын.

Она наклонила голову к плечу.

— Так, значит, ты холостяк? Он кивнул:

— Тья, ты знаешь обычаи нагорья. Когда я женюсь, мы сможем остаться в большом доме партнерами, или заручиться помощью родни, чтобы расчистить землю и завести свой дом. Наверно, я выберу эту участь. Начну все с самого начала.

— И ни одна девушка еще не сказала тебе, что думает об этом?

— Нет. Но однажды… но это все обо мне. Ах, Кейтлин, — выпалил он поспешно, — не хочешь ли ты провести ночь вместе с нами? Не сомневаюсь — все будут в восторге!

Она поглядела на запад. Тени уже выросли, и горы побагровели, но Фебу оставалось чуть более часа пути, прежде чем горизонт поглотит его.

— Я благодарю тебя и твоих родственников, — отвечала она. — Но я должна дойти до Тролльберга за три дня. И для этого намеревалась идти после заката, поскольку Персефона будет стоять высоко, большая и яркая, как Луна над Землей. Эрион, светило вполовину меньшее, уже поднялась серпиком слоновой кости на индиговый небосклон.