Аватар судьбы

Что такого рассказал полковник Сталину, доподлинно неизвестно и поныне. Беседа шла один на один, никаких записей после нее ни первый, ни второй не оставили. Но, во всяком случае, с того дня, если в присутствии вождя народов кто-то из его приближенных заводил разговор о том, что «необходимо проучить империалистов» или «третья мировая война не страшна, зато вся планета станет жить при коммунизме», вождь на полуслове подобные предложения обрывал. И планы СССР воевать в Западной Европе так и остались на бумаге.

А сразу после беседы с лидером страны Картыгин стал прежним. Его кататоническое состояние прошло, словно его и не бывало. Более того, он не помнил ни слова, ни факта из того, что с ним творилось. Не знал он и ничего из того, что докладывал Сталину, – хоть об этом его, разумеется, после визита спрашивали. Но, несмотря на то что все чувства, включая болевые ощущения, вернулись к нему в полном объеме, он так ничего в ходе дальнейшего следствия и не рассказал.

Судьба его печальна: как и майор Ежевихин, он был расстрелян. Слава богу, дела никакого эмгэбэшники не смастерили, шлепнули втихую, в подвале, поэтому семьи обоих не пострадали. Получили не сообщение, что их сын-муж-брат-отец – враг народа, а похоронку с формулировкой: «Погиб при выполнении служебного задания». Вскоре, кстати, был арестован и министр Абакумов, а в пятьдесят четвертом году его казнили.

Данилов прервал повествование Зубцова:

– Откуда известно, о чем несчастный Картыгин со Сталиным беседовал? Почему вы решили, что речь шла о недопустимости ядерной войны? Может, они что-то совсем другое обсуждали?

Полковник в отставке удовлетворенно кивнул, словно предвидел этот вопрос:

– Отраженным светом, так сказать.

– Что вы имеете в виду?

– Дело в том, что советская разведка сообщила, что случай, точь-в‑точь совпадающий с описанным, имел место в США. Ровно в тот же день, когда неопознанный объект появился в воздушном пространстве Советского Союза, до чрезвычайности похожий летательный аппарат (веретенообразная форма, около пятнадцати футов длиной и пяти в поперечнике) возник на территории Америки. Его никто не перехватывал, и он самостоятельно совершил посадку на военном аэродроме в пустыне Невада. А в дальнейшем развитие событий до чрезвычайности напоминало происходившее в СССР – с поправкой на то, что тамошний режим носил все-таки гораздо менее людоедский характер.

К американскому объекту, севшему на военном аэродроме, приблизился майор штатовских ВВС Лоуэлл и так же получил в лоб подобной стальной спицей. Так же, как Картыгин, он впал в аналогичный кататонический ступор и начал настаивать, что он должен немедленно доложить нечто крайне важное высшему руководству страны. Он настаивал именно на встрече с руководством, а не лично с президентом, как будто бы неведомые пришельцы (или кто там его послал) знали различия между Америкой – страной гораздо более демократичной и либеральной – и авторитарным Советским Союзом, где все важные решения принимал единолично Сталин. После тщательного медобследования майора доставили в Вашингтон, где он выступил на заседании объединенного комитета начальников штабов с участием президента Трумэна. Интересно отметить, что в данном случае «рупор» неизвестных сил (как его можно назвать) не возражал, в отличие от Картыгина, чтобы его заслушал коллегиальный орган. Благодаря тому, что выступление Лоуэлла оказалось известно гораздо большей аудитории, данные о том, что было им высказано, достигли, в результате усилий нашей разведки, советской стороны.

Лоуэлл заявил, коротко говоря, следующее. «В данный момент, – сказал он, – его устами говорит не он, офицер воздушного флота США и американец. Он, по сути, является рупором древней и могучей цивилизации. До прямого контакта с ней человечество еще не доросло. Но чтобы сумело дорасти, а не погибнуть, цивилизация эта хочет предупредить человечество в вашем лице об опасности ядерной войны, которая сейчас назрела. В случае прямого военного столкновения Советского Союза и стран Варшавского договора (с одной стороны) и США и НАТО (с другой) погибнет около пятисот миллионов человек, в том числе пять-семь миллионов американцев. Обширные территории, миллионы квадратных миль, в том числе в Америке, подвергнутся радиоактивному заражению и будут непригодны для жизни. Поэтому, во имя существования человечества, мы просим вас: остановитесь. Аналогичное послание направлено премьеру Сталину».