Аватар судьбы

Конечный вывод Вари был таков – и она готова была его отстаивать и перед Петренко, и перед любыми другими товарищами: ничего страшного в деятельности гуру нет. Никаких государственных тайн отставник не выдает. Никого он не зомбирует и не программирует. Краснобай – да. Ловкий манипулятор и лидер – да. Но не мессия, нет. Есть у него адепты – так что же? Откажется от мобильников и Сети сто человек, или даже тысяча, или пусть десять тысяч – что из того? Или кто-нибудь по наущению отставника вдруг откроет и разовьет в себе экстрасенсорные способности? Пускай. Может, им самим по жизни спокойней и комфортней станет. А крушить вышки сотовой связи или громить магазины «МТС» и «Связной» последователи Зубцова явно не пойдут. И, несмотря на ловкое красноречие и дар убеждения бывшего сотрудника комиссии, миллионы людей от удобств, которые дает сотовая связь и инет, никогда не откажутся. Так что человечество продолжит движение своим путем, какие бы аргументы против этого новоявленный оракул ни приводил.

Однако исподволь Варя продолжала наблюдать за Зубцовым (и другими товарищами из секты). Но и отдыхала, конечно.

Полковник Петренко

Полковник трижды за последний месяц встречался с куратором, и всякий раз Павел Андреевич спрашивал: «Как у вас дела с сектой?» На памяти Петренко, ни один вопрос, который они обсуждали за то время, что он служил начальником комиссии, не вызывал столь горячего интереса. Два раза он неопределенно отвечал: «Работаем», – потому что отвечать было особо нечего. Но вот Варвара доложила ему из Энска по телефону, что они с Даниловым едут в сообщество, на базу. И теперь, когда Сухотин спросил начальника комиссии в третий раз, тот откликнулся: «Павел Андреич, наш человек в секту внедрился». Он думал, что тот примет эти слова к сведению и перейдет к другим темам, но куратор зацепился:

– Что ваш агент сообщает?

– Пока ничего. Как вы, наверное, знаете, в секте запрещены любые мобильные устройства, поэтому он пока молчит. Да и не предусмотрено было, что агент станет выходить на связь.

– Почему это?

Волей-неволей Петренко пришлось раскрывать детали, хотя в отношении любой незаконченной операции он этого страшно не любил.

– Секта собралась вся вместе и находится на, так сказать, летних квартирах. В медвежьем углу, на заброшенной турбазе. Выйти оттуда на связь нашему человеку весьма затруднительно. Мы предполагали подобный оборот, поэтому контактов с центром даже не предусматривали.

– Они все вместе собрались, говорите? – заинтересовался куратор. – В медвежьем углу? А где конкретно?

«А зачем вам?» – чуть не брякнул полковник, но подобный вопрос в их взаимоотношениях был, разумеется, совершенно исключен.

– Бухта на Черноморском побережье Кавказа, – постарался отделаться Петренко.

– А точнее?

«Вот ведь прицепился!» – с досадой подумал начальник комиссии, но вслух довольно сухо сказал:

– У меня есть координаты места. Вас они интересуют?

Когда Варя доложила ему из Энска, куда их зазывают в лагерь, полковник восстановил по карте ее маршрут и точно сориентировался, где она в настоящий момент пребывает.

– Да, перешлите мне их, будьте любезны.

Что оставалось делать Петренко? Когда встреча с куратором закончилась, он прямо из машины отправил ему донесение с координатами места, где, по его расчету, находились в данный момент Варя, Данилов, экс-полковник Зубцов и его приспешники: 44°22’07.7”N; 38°26’57.2”E.

Данилов

Ему нравилось быть с Варварой. Наверное, как ни с одной девушкой ранее. Начать с того, что она была сильной, и это его заводило. Сильной во всех отношениях. Он ни разу не играл с ней в поддавки. Не делал скидку, как зачастую с другими, что она слабая девушка и поэтому чего-то не знает/не может/не умеет. Нет, с Варей требовалось играть всерьез: и в волейбол, и в шахматы. И даже в футбол. И плавать, и нырять с маской. А уж в гребле она, профессиональная гребчиха и кандидат в мастера, напрочь его забивала. И на равных с ним взбиралась на кручи и спорила о политике.

Всякое общение с девушкой, а тем более совместная жизнь – всегда состязание. И с Варей был первый случай, когда он не подмял партнершу, не подчинил, не покорил – прежде воля и экстрасенсорные способности тому весьма способствовали. Нет, с Кононовой они соревновались постоянно и потому сталкивались порой так, что даже искры летели. Зато и мирились с такой силой, что домик их в буквальном смысле трещал всеми своими досками, и им приходилось ради плотской любви убегать в близлежащие леса.

Разумеется, то обстоятельство, что вокруг не было столичной суеты и всяческого вмешательства посторонних дел и людей, сильно обостряло обоюдную тягу друг к другу. Что касается Данилова, то он начинал вожделеть Варвару едва ли не при каждом взгляде на нее – большую, но ловкую, мощную, но сильную. Ходила она день напролет в одном купальнике, вся ровно загоревшая – уфф, что за женщина!