После этих слов я посмотрел на старика абсолютно другими глазами. Вот как-то не укладывалось у меня в голове, что настоящий «буржуин» и аристократ — целый князь, сможет рискнуть своей жизнью, чтобы спасти какого там слугу. Видать не все благородные господа такие, какими я привык их считать… Да, и когда бы это я успел привыкнуть — мне всего-то пару суток «от роду».
— Крэпко жэ ты мэня приложыл, — потирая восстановленную грудину, произнес кавказец, когда полностью пришел в себя, — а с виду нэ скажэшь — мозгляк мозгляком!
— На то он и Одаренный, — произнес Райнгольд. — А ты, Ибрагимка, прежде головой думай! На Мага, да с голыми руками?
Дальше слушать старика я не стал, а поспешно раскланялся с Мозголомом и его слугой, взяв обещание не таить на меня зла.
— Заходите через пару дней, Мамонт Иванович! — радушно пригласил меня Вячеслав Вячеславович. — Постараюсь помочь с вашим Талантом.
— Обязательно зайду! — произнес я и, попрощавшись, вышел на улицу.
Не успел я отойти от особняка Райнгольда и сотни метров, как меня окликнул знакомый детский голосок:
— Дяд, а дядь! Погоди!
— А, Малек! — узнал я беспризорника. — Неужто надумал в детский дом?
— С дуба рухнул, дядя? — презрительно процедил сквозь зубы Малек, сплевывая себе под ноги.
— А чего тогда от меня надо? — насторожился я. — Денег у меня, как не было, так и нет.
— Да не! То не про бабки! — Отмахнулся чумазый пацан. — Маляву для тебя притараканил! — И он сунул мне в руки мятый и грязный листочек в клетку.
— Маляву? — Ничего не понимая, я развернул послание и пробежал глазами записку, нацарапанную корявым почерком и украшенную несколькими расплывшимися кляксами.
«Слухай сюды, фраерок! — гласило послание. — Твою цыпу мазевую до меня уже притаранили! Попробуешь гоношиться, либо мусорам стуканешь — балабас[1] ей начисто отчекрыжу! А перед этим братве к веселинам разрешу шведский бутерброд[2] из нее замастырить! Жду вечерком на правилку, сапог — адресок блат-хаты тебе мелкий прокашляет».
[1] Балабас — голова (уголовный жаргон).
[2] Шведский бутерброд — половое сношение женщины одновременно с двумя (или больше) мужчинами (уголовный жаргон).
Глава 14
Поначалу до меня никак не желал доходить смыл написанного в маляве послания. Я перечитывал эти строчки раз за разом, но мозг, видимо основательно перегревшийся от предыдущих приключений, никак не хотел воспринимать очевидное — мою сестру Аленку похитили какие-то отморозки!
— Да что же это, сука, такое⁈ — Мои нервы не выдержали, и я громко выругался. — Ну, не минуты покоя, тля! Что же я, проклятый, что ли?
— Дядь, я тут ни причем! — Слегка сдал назад малолетний беспризорник, видимо испугавшись моей зверской физиономии. — Мне Шнифт-Младший приказал тебе эту маляву всунуть!
Сказать, что я жутко разозлился — это вообще ничего не сказать. Меня накрыло так знатно, что на глаза просто красная пелена упала. А от моих сапог в разные стороны брызнули изломанные морозные «дорожки», сковывая ледяным панцирем талую воду и подтаявший снег на своем пути.