Авантюры в пустоте

– И наверняка успел послужить в доблестных войсках Султана, пусть Аллах продлит его годы. Кем ты был, когда удрал из Султаната?

– Я был узбаши во Второй Смертоносной олии. – Хмыкнул Ксенг.

– Значит бойню на захваченном вами Дербенте, ты должен помнить. – Удовлетворенно кивнул Ингор. – А я служил в подразделении «Медведь». И тоже помню Дербент. Знаешь, мне говорили, что после наших допросов доблестных воинов Расула, в Султанате резко упал спрос на евнухов.

Ксенг побледнел еще при упоминании Ингором Дербента. Он не боялся ни черта, ни бога. Но то, что творили русские на Дербенте, выбивая оттуда войска Султаната, бывший узбаши запомнил на всю жизнь. Нет, русские не отличались какой-то сверхъестественной свирепостью… Пока Расул-и-Шериф, не приказал заживо содрать кожу с двух попавших в плен женщин, оказавшихся бойцами «Бешеных медведей». Тела несчастных с жетонами на шеях, были подброшены в лагерь противника, где дислоцировалось подразделение этого спецназа выполнявшего на Дербенте функции зачистки. Ксенг помнил, как через два дня, горный массив в котором укрывалось два партията под командованием Расула, сотрясся до самого основания от мощного орбитального залпа, а затем с неба посыпались десантные боты. Все четыре роты «Бешеных медведей», участвовавшие в боях на Дербенте, пришли в эти проклятые горы. Сначала Расул-и-Шериф смеялся. Через месяц метаний по горным пикам, от двух его партиятов, в которые он отбирал лишь самых свирепых из профессиональных солдат, осталось не более сорока человек. Остальные были убиты гяурами. В своих поисках Расула и его людей, эти грязные собаки, не гнушались методами, почерпнутыми у «дикой» чеченской дивизии Императора. Если им была нужна информация от воина Султаната, ему просто начинали отрезать пальцы. Как только информация была получена, воина скопили, и отпускали на все четыре стороны. Конечно, во время боев «Медведи» тоже несли потери, но казалось, что их это ничуть не смущает. Расула захватили через полтора месяца. К тому времени боевые действия на Дербенте были закончены, и «Медведи» устроили Расулу суд. На том самом месте, где содрали кожу с их однополчанок. На суде присутствовали представители Султаната, и русские еще раз показали, что им плевать на общественное мнение. Расула и семерых его телохранителей, разорвали огромные пастушьи псы – волкодавы.

И теперь Ксенг понял, что просто так его не отпустят. Ингор дал ему такую информацию о себе, с какой Ксенг проживет только до того момента, пока этот гяур не получит необходимые ему сведения. А если бывший узбаши решит молчать, то лучше ему было погибнуть на Дербенте.

– Спрашивай. – Ксенг мотнул головой.

– Что такое «Ревенанте». Почему не было захвата у газового облака. Зачем приходили «скорпионы». Где стартовая база для «черных» караванов. – Вопросы Ингора падали с монотонной мерностью автомата.

– «Ревенанте» – компания Авела. Задача компании отбить производство у Синдиката. По поводу захвата… У нас был только один четко определенный чекпоинт, и мы его использовали для определения времени атаки эскадрой «Ревенанте» у завода. После неудачной атаки, мы не смогли отдать Кромешникам их долю активированного вещества, и они очевидно решили открыться. Вот и заявились за долгом. Я так думаю. А где база для караванов… Я не знаю. – Ксенг замолчал. Ингор долго-долго смотрел на осунувшегося пирата, потом вздохнул, и одним движением даги, разрезал путы.

– Уходи. Ты уже умер. Возвращайся на родину, на Мелларне тебе делать нечего. – Игорь встал и, махнув рукой вышел из комнаты.

Трезвый Казак внимательно следил за подходами к зданию Синдиката. Бывший «его» шаттл, медленно заходил на посадку у знакомого до боли шлюза. Тронул рукой экранированный футляр в кармане куртки, в котором уютно устроился пластик удостоверения сотрудника Синдиката, с внесенными на встроенный микрочип данными о его статусе и допусках.

– О чем задумался, Ваше высокоблагородие? – За спиной Игоря раздался нарочито громкий голос Курта. Игорь медленно оглянулся, и увидел своего напарника стоявшего в нескольких метрах от края Долгого Каньона в окружении четырех неприметных личностей вооруженных станнерами.

– О превратностях жизни, виконт… – Трезвый Казак ехидно улыбнулся, а Курт удивленно хмыкнул. – Да не дергайся ты, жертва большой политики.

– И не пытался. – Курт натянуто усмехнулся, и повелительно махнул рукой. – Идем. Разговор есть.

– Оружие сдавать? – Осведомился Игорь, подходя вплотную к напарнику.

– Иди ты… Какая разница, что ты с железкой, что без. Один хрен, захочешь и без меча нас на ленточки для бескозырок пустишь. Я прав, господин полковник? – Курт развернулся, и, не сомневаясь, что все идут следом, с отсутствующим видом начал спускаться с пригорка.