Авалон. Возвращение короля Артура (ЛП)

Отхлебнув еще шампанского, он вернулся в спальню, но задержался у стола и нажал клавишу автоответчика. После звукового сигнала в комнате зазвучал женский голос: «Тедди, где ты? — Женщина говорила быстро, а в ее правильном английском угадывался легкий португальский акцент. — Я тебя не видела несколько дней, дорогой. Хотела зайти, но Аманда сейчас в городе, и я обещала с ней выпить. Но я тебя жду. На поздний ужин. Только мы вдвоем. У меня есть бутылка твоего любимого коньяка. Хорошо? — На записи послышался дверной звонок. — Это Аманда. Я побежала. Целую. Пока».

— Аманда? Наверное, ты имела в виду Армандо, не так ли, дорогая? — Тедди еще раз нажал клавишу. Послышался новый голос, на этот раз мужской. Он холодно представился сотрудником министерства иностранных дел, после чего Тедди нажал кнопку выключения. — Ублюдки, — пробормотал он. Ничего нового он от чиновника услышать не ожидал.

Пока аппарат перезагружал цифровую память, Тедди запустил руку в центральный ящик стола и достал коричневую деревянную коробку. Он вернулся на балкон, поставил коробку на стол и допил бокал. Некоторое время постоял, бездумно глядя в сгущающуюся тьму.

Решив, что теперь он точно в норме, вылил остатки вина в бокал, пролив при этом большую часть на скатерть. Не глядя, швырнул бутылку через плечо. Приятный звон известил его о том, что он попал в свой новенький «Альфа Ромео Спидер», оставленный на подъездной дорожке внизу.

— C’est la vie, — хмыкнул он и осторожно отпил из переполненного бокала. Потом тяжело сел, проливая шампанское на ноги. Взглянул вниз и стряхнул вино на пол. Аккуратно поставил бокал на стол, взял деревянную коробку и поставил к себе на колени. Подумал. Открыл коробку и достал вороненый британский служебный револьвер. Взвесил его на руке, заглянул в барабан — он был снаряжен. Переложил револьвер в левую руку, а правой взял бокал.

— За Англию! — хриплым голосом прорычал он и одним глотком допил шампанское. — За проклятую Англию!

Он с сожалением посмотрел на пустой бокал и отправил его вслед за бутылкой в темноту. Поправил корону на голове. Плотно прижал ствол револьвера к виску, мягко нажал на спуск. Правая часть головы разлетелась кровавыми брызгами.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

С самого раннего детства Джеймс ощущал, что его судьбу держит в руках некая таинственная сила, и руки эти крепки и непогрешимы. Возможно, юность, проведенная в Хайленде, [Хайленд — округ в Шотландии.] где призраки и Дивный Народ до сих пор бродят по укромным ущельям, а причудливые предсказания местных мудрецов и провидцев с восторгом воспринимаются тамошними жителями, оказала на него даже большее влияние, чем он предполагал. Суеверия пускали корни в древних холмах, как заросли дрока и вереска, и было бы поистине странно, если бы они не оказали влияния на впечатлительного юношу.

Он не просил своего провидения; не стремился к нему, а просто обладал им и считал свойством, отличающим его от прочих людей. Со временем он узнал, что не все обладают fiosachd — так по-гэльски называют «знание». Не простое знание, приобретаемое человеком за жизнь, а особое, включающее ряд тонких взаимодействий — физических и ментальных, — которое большинство людей считает несуществующим или, по крайней мере, необычным. [Гэлльский термин fiosachd не имеет точного значения на русском языке. В оккультизме он означает чувственное восприятие, предсказание или неосознанное предчувствие будущих событий вне органов чувств и без использования имеющейся информации или при полном её отсутствии. Далее в тексте мы будем использовать этот термин в его гэлльском написании.] Но в детстве Джеймс вовсе не считал себя особенным; просто он владел даром, выделявшим его среди других детей. Как правило, дети — существа эгоцентричные, и нет ничего удивительного в том, что маленький Джеймс часто мечтал о величии. Ему случалось просыпаться среди ночи с отчетливой мыслью о том, что душе его предназначен высокий удел.

Конечно, каждый ребенок развлекается подобными мыслями. Однако взросление притупляет тайную убежденность в избранности; суровые уроки жизни учат нас, что не такие уж мы и особенные. Рано или поздно к нам приходит холодное осознание того, что мы никогда не станем первым астронавтом, ступившим на поверхность Марса; доктором, чье чудодейственное лекарство избавит мир от рака; слава, богатство и всеобщее обожание наших дивных литературных талантов, пения или виртуозной игры не для нас.

Но Джеймс так и не перерос веру в то, что однажды с ним непременно произойдет что-то удивительное, хотя все вокруг стремилось доказать ему обратное. Да, со временем он пришел к пониманию предельности стремлений, накладываемой обстоятельствами, к тому, что возможности, если и выпадают, то выпадают случайно, однако в глубине его существа упрямо сохранялась вера в свою особую судьбу. Он родился с этим убеждением, как и с fiosachd, и они никогда не покидали его. Он с самого начала знал, что жизнь его закончится либо триумфом, либо трагедией. Либо то, либо другое, но никак не меньше.