Авалон-2314

Бойтесь данайцев, дары приносящих. Что программа раскопала в моем подсознании? Память о первой любви? Победу на каком-то соревновании? Путешествие, которое я забыл? Может быть, просто красивый заход солнца, который мне доводилось наблюдать в горах, на море или в степи? Интересно узнать прямо сейчас, но пора идти. С того момента, как я переступил порог центра, прошло три часа. Надо будет купить настоящий хронометр – обращаться к виртуальной реальности только для того, чтобы узнать время, неразумно. К тому же я просто привык носить часы! Они были у меня всегда, точнее, с того времени, как я пошел в третий класс.

* * *

Вряд ли от Оли стоило ожидать другого – на Марсе она тоже пошла по магазинам. Торговый центр «Красная планета» предлагал широкий выбор одежды и обуви «с марсианским колоритом».

– А ведь это фишка, Соловей, – заявила девушка. – Марс еще недостаточно окучен. Здесь живут и работают высоколобые гении, которым до народного искусства мало дела – они слушают разную классику трехсотлетней давности. Всяких «Роллинг стоун», «Битлз» или «Абба».

– Ты намекаешь, что мои произведения не стали классикой? – обиделся Дима. – Я просто не успел развернуться по-настоящему.

– Вот именно! Мы им всем покажем! – задорно отозвалась Оля. – Но для этого нужен правильный сценический имидж. Парень с Марса. Хилый «ботаник», который влюбился в яркую, необычную девушку. Как тебе?

– Мне лучше удавались образы мачо.

– Так он и стал мачо ради нее. Был «ботаником», но нарастил мышцы, слопав неимоверное количество протеинов, сделал пластическую операцию, увеличил рост… А в душе остался нежным и ранимым!

– Да? Неплохо…

Соловей задумался, потом начал напевать:

Я не хочу пить, не хочу есть,
Я хочу просто тихо присесть,
Чтобы подумать о ней…

Я не хочу спать, не хочу знать…
Только хочу совсем не страдать,
Когда ее рядом нет.

Ведь она – воплощение снов,
Самая лучшая всех времен.

– Ничего себе! – захлопала в ладоши Оля. – Сам сочинил?

– Не в первый раз, – гордо ответил Соловей. – Наконец-то талант ко мне возвращается. А то я был каким-то ватным в последнее время. Даже слух подводил.

– Новая песня! Чудесно! – продолжала восхищаться Оля.

– Посвящаю ее тебе, – великодушно заявил Дима. – Сейчас ты моя звезда.

– Как это прекрасно! Только последняя строчка… Не кажется ли она тебе слишком вычурной? – спросила Оля.

– Нет. Иногда немного патетики не повредит, – небрежно бросил Дима, демонстрируя эрудицию.

На радостях накупили в «Красной планете» с десяток «марсианских» костюмов. Пиджак с алыми стразами по лацканам произвел на Диму неизгладимое впечатление. Рубашка с коротким рукавом, переливающаяся всеми цветами радуги, тоже. А приталенный джинсовый костюм выглядел классическим – строгим и стильным. В него Дима сразу же облачился и потребовал:

– Оля, соединяй меня со своим продюсером. Больше ждать я не намерен. Если он не созреет для сотрудничества, я найду другого.

– Хорошо. Завтра, – согласилась девушка. – Сегодня мы сходим в ресторан, а потом на лазерное шоу. Билеты заказаны, марсианские устрицы томятся во льду.

– Устриц я люблю, – протянул Дима.

– Успеешь еще наработаться, – заявила Ольга. – Никуда от тебя продюсеры не уйдут. Лучше оттянемся на Марсе как следует.

– Оттянемся, – довольно улыбнулся Соловей.

* * *

В маленькой полутемной комнате была одна узкая кровать, кресло и журнальный столик. Окошко закрыто плотными жалюзи, тихо гудел кондиционер.

– Садись в кресло, – заговорщически прошептала Хонгру загадочная Василиса.

– Ладно, – ответил он. – А может быть, лучше потом? Ребята меня ждут.

– Александр с Хао Дорджем?

– Да.

– Ничего. Подождут.

Девушка надела ему на голову серебристый обруч, прикрыла глаза Хонгра своей ладонью. Ладошка была мягкой, с ароматом жасмина или чего-то не менее приятного. Лучше бы она совсем не прикасалась – много посторонних мыслей полезло в голову.

– Расслабься. Отдыхай, – приказала Василиса.

– Почему нужно отдыхать? Может быть, наоборот?

– Потому что. Отключись.

Хонгр попытался расслабиться и тут же «поплыл», погрузился в дремоту, а скоро вообще очутился в глубоком ущелье, по дну которого грохотал невидимый ручей. Огромные камни возвышались над тропинкой, на которой стоял Хонгр. За скалы цеплялись кусты цветущего шиповника. Пахло травой и глиной, едва слышно – розами. Ненавязчиво гудели пчелы.

С одной стороны, Хонгр понимал, что он перенесся в странное ущелье с бледно-голубым небом над ним не наяву, с другой – ощущения были полностью реальными. Вокруг не было никого. Тропинка петляла между камней, уводила куда-то вверх. Идти можно было только вперед или назад.

– Эй! Есть здесь кто-нибудь? – позвал Хонгр.

– Поднимайся наверх, – предложил женский голос, принадлежавший не Василисе. А кому? Неужели Лилии?