Авакум Захов против 07

рева; во-вторых, вы сохраните свою жизнь; в-третьих,

завтра под вечер я, получив в "Банк дю Марок" свой

гонорар, уеду в Париж.

Шеленберг задумался. Потом сказал:

- Знаете, я все же не могу отказаться от своего

третьего голубя. Я непременно должен заказать его.

А что касается вашего предложения, то я нахожу его

вполне приемлемым. Действуйте, черт побери! Только

не воображайте, что меня соблазняет ваше красное дерево! И в красном дереве и в простой сосне происходят одни и те же процессы, оба дерева состоят из од

ной и той же первичной материи, так что в конечном

счете абсолютно все равно, как это называется - красное дерево или сосна. Валяйте, валяйте, друг мой! За

берите из скромного "Гибралтара" мой багаж и перевезите его в пятизвездный "Эль Минзох". А я тем

временем смогу поглотить еще некоторое количество

элементарных частиц; в конечном счете голубь по-мароккански - это всего лишь своеобразное их сочетание! - Он засмеялся.- В форме заключено своеобразие, случайность, а сущность едина и неизменна - около тридцати элементарных частиц, и ничего более! Ну, ступайте, ступайте.

Дальше события развивались так.

Поздно вечером Аввакум отклеил от паспорта Шеленберга его фотокарточку и на ее место приклеил свою. Среди имевшихся у него шрифтов он выбрал наиболее подходящий и, составив из него половину печати, тиснул ее в правом нижнем углу фотографии.

В его транзистор был вмонтирован микрорадиопередатчик. Металлическая окантовка чемодана служила ему антенной. Он передал в Софию, в Центр: "Вышлите данные о профессоре Пауле Шеленберге, Мюнхен". И принялся укладывать в чемодан свои вещи.

Профессор спал на кровати красного дерева. Спал мертвым сном - Аввакум своевременно позаботился растворить в его стакане с водой восьмую долю таблетки, которая - если ее принимали целиком - гарантировала непробудный сон в течение сорока восьми часов.

Со своим транзистором Аввакум не расставался даже в постели. Кроме микрорадиостанции, под его крышкой нашел себе место крохотный фотоаппарат и инфракрасный "глаз" для ночных наблюдений с небольшого расстояния. При необходимости "глаз" можно было насаживать на объектив фотоаппарата.

В прочий "специальный" багаж Аввакума входили: два флакончика красный и желтый - с лекарством от гипертонии, причем четыре последние таблетки красного флакончика, с виду ничем не отличающиеся от остальных, погружали человека в сорокавосьмичасовой непробудный сон, а две последние таблетки желтого служили проявителем для микропленки; кристалл, определяющий частоту радиоволн, на которых Аввакум связывался с Центром,намного меньше костяшки домино, этот кристалл помещался в правом замке его чемодана; достаточно было дважды повернуть ключ в обратную сторону, и замок легко снимался, а под ним лежал радиокристалл; записная книжка с бумагой в клеточку; маленькая, но сильная лупа; томик стихов на французском языке стихи Верлена и Рембо служили ключом, с помощью которого Аввакум зашифровывал свои радиограммы и расшифровывал полученные.

Таков был его "специальный" багаж. После того как он все сложил, он вызвал по телефону такси, приказал шоферу везти его к Сокко Шикко, затем назвал какую-то улицу в Медине, а когда они туда приехали,

он велел шоферу ждать его здесь и через минуту исчез в темноте. Исчезнуть, потеряться в этом лабиринте мощенных булыжником улочек и тупиков не составляло никакого труда!

В "Эль Мннзох" он возвратился после полуночи. Шеленберг, который в свое время "что-то такое сделал в Освенциме", в результате чего человек превращался в горсть пепла, спал непробудным сном.

В два часа ночи Аввакум связался с Софией и записал данные о профессоре, полученные из Мюнхена. Расшифровка радиограммы отняла у него полчаса. Ночной сумрак уже начинал таять, со стороны Средиземного моря занималась заря, когда он погасил свет и, сидя в кресле, закрыл глаза.

Танжер, 26 июля 196... г.

Уничтожив яичницу из трех яиц с ветчиной и салат из помидоров и огурцов с зеленым луком, поглотив пол-литра молока с толстым слоем сливок и полбанки апельсинового джема и освежившись под конец апельсиновым соком, Шеленберг заявил, что теперь, после этого легкого завтрака по-европейски, он в форме и не прочь прогуляться по набережной, или же к Казбе, например, или хоть к черту на рога, лишь бы на пути попалось стоящее заведение, где они могли бы перехватить немного скумбрии и, как подобает порядочным людям, выпить по кружке холодного пива.

- Хотя такого пива, как мюнхенское, на всем белом свете не сыскать,вздохнул Шеленберг, горестно качая головой.