Ава

— Молю вас, мой Господин, простите меня за мою нетерпеливость и торопливость, — громко шмыгнув носом, невнятно пролепетала Ава.

— Громче, — приказал Роберт и его голос прозвучал как удар хлыста.

— Простите меня за мою нетерпеливость и торопливость, мой Господин! — так громко и четко, как могла, воскликнула девушка и зажмурилась, ожидая вердикта.

— Сойдет, — несколько брезгливо бросил Роберт и вновь подставил ей свою ладонь. — Еще раз. Целуй в знак благодарности. Без рук.

Сцепив пальцы на коленях от греха подальше, Ава с рвением подалась вперед и припала губами к руке Господина. Запечатлев полный обожания поцелуй, она скромно отстранилась и попыталась сесть как раньше. Но плечи никак не желали толком расправляться, а ногти нервно царапали бедра. Сил терпеть уже не осталось…

— На сегодня все, — поставил точку Роберт и с безразличным видом ушел из поля зрения Авы. Теперь она была свободна, могла на него смотреть и говорить с ним без разрешения. Но вместо этого, стоило ему уйти, она обняла себя за плечи и, громко рыдая, опустилась на пол.

Она ревела, выплакивая из себя всю скопившуюся боль, все свои страхи и раны. Не сдерживала больше слез и воплей. Она с головой ушла в накрывшую ее истерику, которая росла в ней уже который день. Тот раз, всего несколько дней назад, когда она разрыдалась на плече у сестры, был лишь жалкой тенью по сравнению с ее нынешним всплеском эмоций. Но он был ей необходим. Иначе она не смогла бы еще очень долго дышать, жить и чувствовать без постоянной невыносимой боли. Без ощущения, будто бы по сердцу расползается трупное пятно. И она прекрасно знала, что без прошедшей экзекуции она не смогла бы так легко избавиться от медленно убивавшего ее яда.

Она плакала еще очень долго, обливаясь слезами и прижимаясь лбом к полу. Из носа текли сопли, ее всю пробил озноб, а она все никак не могла унять истерику. Да и не особо-то пыталась…

Погрузившись в свои страдания, она не заметила, как вернулся Роберт и сел с ней рядом на пол. Он был уже без перчаток и босой. На нем не было рубашки, только одни брюки. В руках у него был шерстяной плед, которым он бережно накрыл Аву. Закутывая ее, он осторожно приподнял девушку за плечи и прижал, все еще рыдающую, к себе.

— Тише, тише. Я рядом, — ласково шептал он ей, обнимая и поглаживая по голове. Она вцепилась в его руки и сжалась в его объятиях в дрожащий комок.

— Тише, все в порядке. Все уже закончилось, — не переставал нежно шептать Рид, пока Ава судорожно, сквозь душащие слезы пыталась вздохнуть. — Ты молодец. Ты справилась. Умница, милая…

Он целовал ее плечи и обезображенное слезами лицо. Закутывал в сползающий плед, пытаясь согреть и успокоить. В какой-то момент подался чуть в сторону, взял заранее оставленный на столике большой стакан с водой и попробовал напоить Аву. Она в ответ с жадностью припала к воде, вцепившись в стакан обеими руками, и выпила все до последней капли. Рид отставил стакан в сторону и вновь крепко обнял Аву, как будто хотел спрятать ее, такую маленькую, искалеченную и напуганную, от всего мира. От всех бед на свете и от ее собственных демонов.

Постепенно она начала успокаиваться. Дрожь унялась, и слез почти больше не осталась. Ава лишь всхлипывала и громко шмыгала носом, кутаясь в плед и прячась в объятиях Роберта. Дабы проверить, что она точно начала приходить в себя, Рид коснулся ее подбородка и бережно приподнял ее лицо, заставляя поднять на себя взгляд. Стерев последние слезы, Ава посмотрела на него долгим взглядом и порывисто подалась вперед, стремясь припасть к его губам. Она не успела первой прикоснуться к нему, как Роберт с готовностью устремился ей навстречу и пылко поцеловал.

Они целовались долго. Нежность и забота плавно сменились жаждой и желанием. Ненужный больше плед незаметно съехал вниз, открывая белое и прелестное женское тело. Оторвавшись от губ Авы, Роберт принялся целовать ее шею, плечи и ключицы, постепенно спускаясь к пышной груди и потемневшим соскам. Глубоко дыша и постанывая от удовольствия, Ава вцепилась в его волосы и плечи, утопая в пришедшей на смену вязкой истерике огненной страсти.

Они вновь поцеловались. Не разрывая поцелуя и прижимая ее к себе всем телом, Роберт осторожно опустил Аву на пол, на плед. Она обвила его руками и ногами, как будто хотела слиться с ним, стать его частью, но он все же старался сдерживать ее пыл. Он то целовал ее губы, то принимался покрывать поцелуями все остальное ее тело, пока наконец-то его рука не скользнула между ее ног. Полностью отдавшись столь желанным прикосновениям, Ава громко выдохнула через стон и настойчиво потянула Роберта за пояс брюк. На этот раз он ей отказывать не стал. Перемежая свои действия короткими поцелуями, они вместе кое-как разобрались с ширинкой и стянули его брюки и трусы вниз. Глубоко поцеловав Аву, Роберт одновременно вошел в нее одним сильным и уверенным движением. Она чуть было не укусила его за губу и, резко оторвавшись, громко простонала.