Ава

Ава в ответ только недовольно насупилась и закатила глаза. Совсем сникнув, Том с виноватой улыбкой обнял ее крепче и поцеловал в висок.

— Честно говоря, мне и самому понравилось, — признался он и мягко забрал у девушки расческу. — В этом есть определенный кайф. Да и ты так разгорячилась… Просто фантастика! Других слов и не подберешь.

Губы Авы дрогнули в легкой улыбке. Постепенно теряя свою суровость, она прильнула к парню в ответ и позволила поцеловать себя в щеку, почти у самого века.

— Да и в остальном, где я еще такую как ты найду, чтобы так поэкспериментировать в постели? — спросил Том, слегка помахав расческой. — Поди отыщи девушку, которая сама попросит себя отшлепать, да еще и чем-то увесистым, а не просто ладонью. По крайней мере я до тебя ни одной не встречал.

— Зачем тогда меня постоянно подкалывал, а не предложил еще раз попробовать? — резонно поинтересовалась Ава, чуть изогнув бровь.

— Стеснялся, конечно же! — громко прыснул Том. — Знаешь ли, очень неловко признаваться в том, что дико понравилось пороть девушку по попе. У меня еще никогда так не стоял, как в тот раз…

— Мммм… — довольно протянула Хейз. — Так чего же мы ждем тогда?

Наконец-то придя к согласию, молодые люди бросились обратно к кровати. Ава забралась с ногами на постель, встала на колени и уперла локти в покрывало. Том пристроился позади нее и высоко поднял полы атласной сорочки, обнажая попу девушки. С любовью и удовольствием погладил ее белоснежные ягодицы, но бить по ним тем не менее не торопился.

— Так мы начнем? — вновь начиная нервничать и краснеть, спросила Ава и обернулась через плечо.

— Начнем, котеночек, когда ты меня попросишь, — криво усмехнувшись, потребовал Том.

— Пожаааалуйста, милый, — немного наигранно протянула девушка и состроила жалостливую гримасу.

— Нет, нет, не так! — строго покачал указательным пальцем парень. — Назови своим господином.

— Шутишь? — скривилась Хейз.

— Абсолютно серьезно, — заверил ее Том и слегка погладил по оттопыренной попе. — Просто скажи: «Пожалуйста, мой…»

— Пожалуйста, мой господин… — невнятно пробормотала Ава, залившись ярким румянцем.

— Не слышууууу! — издевательски протянул парень.

— Пожалуйста, мой Господин, — громко и четко повторила девушка и к собственному удивлению поймала себя на мысли, что звучит не настолько уж и плохо. И не так сложно произносить, как казалось поначалу…

— Вот так-то лучше, — довольно одобрил Том и ударил Хейз плоской стороной расчески по заднице. Удар вышел весьма болезненный и чувствительный. Ава громко охнула, вся вскинулась и подобралась. Место, куда попала расческа, горело будто от ожога. Но Том, видимо, рассудил, что так и должно быть и продолжал бить с той же силой.

Ава мертвой хваткой вцепилась в покрывало и тихо поскуливала в такт ударам, нещадно закусывая нижнюю губу. Боль врезалась в тело тупым ножом, но самое удивительное, что, постепенно подстраиваясь и привыкая, девушка вновь ощутила прежнее удовольствие, которое так вскружило ей голову в первый раз. Оно снова наполнило ее, захватило всей сутью и вместе с болью поглотило без остатка. Так странно, так необычно… Но так хорошо.

Том оказался прав. Она и вправду настоящая мазохистка.

— Мы с Томом так разыгрались и завелись в тот раз, что больше уже не могли отказаться от подобных игр. Мы будто заново воспылали друг к другу, но намного сильнее и ярче, чем когда познакомились. И, естественно, со всей страстью ударились в эксперименты. В следующий раз Том пустил в ход ремень, предварительно завязав мне глаза и руки. Затем в ход пошел воск, а через пару недель я купила наручники, приковала нас запястьями к изголовью кровати и в таком положении мы провели всю ночь, до самого рассвета занимаясь любовью…

Через некоторое время стало ясно, что остановиться нам уже не под силу. При этом заводилой скорее была я, а Том несся за мной, то и дело стараясь обогнать больше из чувства соперничества, чем по какой-то другой причине. Для него все то, что мы вытворяли, было только забавной игрой, несерьезными шалостями, в то время как я уже не представляла себе удовольствие без боли. То есть мне продолжал нравиться ванильный секс, почему нет? Но без периодических сцен жестокости и унижения, он становился пресным и серым. Те моменты, когда меня били и мучили, разжигали во мне такое пламя, что оно расцвечивало новыми пестрыми красками даже легкие дежурные поцелуи. Я пылала, как феникс, и наполнилась такой страстью, что готова была горы свернуть. Во мне кипело столько сил, столько любви и вдохновения. Настолько живой я себя никогда прежде еще не чувствовала и понимала, что впредь не смогу отказаться от всего того, что меня так распаляет.