Аут

— Нет-нет, о чем ты? — заволновалась Яои. — У него не было никакой страховки.

— Тогда мы с тобой в одной лодке: без мужей, без денег, но со счетами, по которым надо как-то платить. И как ты думаешь жить дальше?

— Сказать по правде, я об этом еще как-то не думала. Пока никаких перемен не планирую, останусь на работе, а потом будет видно. Мама тоже так считает.

Столь пространный ответ на чисто риторический вопрос всколыхнул уже улегшееся было раздражение.

— А что твои родители? Они-то помогут любимой дочери?

— Да, конечно, в этом я и не сомневаюсь. Но многого от них ждать не приходится.

— Хм, я надеялась услышать от тебя кое-что другое. По крайней мере, Масако обещала, что все будет не так.

— Извини, — прошептала Яои. — Мне очень жаль, но по-другому не получается.

— Знаешь, я ведь прошу не так уж и много. Твой отец еще работает — трудно представить, что у него совсем нет никаких сбережений.

Загнанная в угол отчаянием, сознавая, что надеяться больше не на что, она просила, умоляла, требовала, но Яои лишь повторяла, что денег нет, что нужно подождать, и в конце концов Кунико поняла, что впустую тратит деньги, и швырнула трубку на рычаг.

Следующей на очереди была Масако. Встречаясь на фабрике едва ли не каждый вечер, они практически не разговаривали. Узнав, что Масако и Дзюмондзи были в прошлом знакомы, Кунико стала относиться к подруге с еще большей настороженностью. При всех своих финансовых проблемах она по-прежнему отождествляла себя скорее с блестящим миром журналов мод, чем с полумраком грязных переулков, в котором обитали подобные Масако и Дзюмондзи.

Однако день платежа неумолимо приближался, и в такой ситуации не оставалось ничего другого, как идти на самые рискованные шаги. Кунико уже забыла, что именно из-за пренебрежения осторожностью и склонности к авантюрам оказалась замешанной в чужие проблемы. Она позвонила Масако.

На этот раз из трубки не доносилось никаких посторонних звуков, свидетельствовавших о чьем-либо присутствии. Интересно, подумала Кунико, что делает Масако, оставаясь одна в своем большом, чистом, аккуратном доме? Она вспомнила сцену в ванной и поежилась от пробежавшего по спине неприятного холодка. Как там сейчас? Удалось ли ей отмыть забрызганные кровью кафельные плитки? И что чувствует Масако, когда ложится в ванну, где еще недавно теснились набитые человеческим мясом мешки?

После таких картин Масако представлялась ей настоящим чудовищем.

— Это… Кунико… — запинаясь, сказала она.

— Ясно. Подошел срок платежа? — сразу, даже не поздоровавшись, перешла к делу Масако.

По крайней мере, она не стала притворяться.

— Да. И я не знаю, что делать.

— Тогда зачем звонишь? Я тоже не знаю. Решай свои проблемы сама.

— Но ты же сказала, что мы сможем взять кредит в другом месте, чтобы заплатить по текущему счету, — жалобно пробормотала Кунико, уже понимая, что приняла желаемое за действительное.

— Ну так иди и возьми! — отрезала Масако. — Дураков на свете много, так что ты без труда найдешь какого-нибудь остолопа, который согласится дать тебе денег. Расплатись с Дзюмондзи, а потом возьми другой кредит.

— Но это же ничего не решает. Получается просто бег по замкнутому кругу.

— А чем еще, по-твоему, ты занималась всю жизнь, как не бегала по кругу?

— Не разговаривай со мной так! Я только спрашиваю, что мне делать.

— Нет, тебе ведь не нужен никакой совет. Тебе нужны только деньги, и ничего больше.

Кунико даже вздрогнула — таким презрительным тоном с ней еще никто не разговаривал.

— Если уж на то пошло, то почему бы тебе не дать мне немного в долг? Я звонила Яои, но она ничего другого не предлагает, как только подождать.

— У меня нет лишних денег. Уверена, когда все уляжется, Яои расплатится, как и обещала. Наберись терпения и потерпи. Попробуй обойтись тем, что есть.

— Но как, если у меня ничего нет?

— Ты молода и здорова. Придумай что-нибудь.

Кунико бросила трубку. Ладно, придет день, и она еще посчитается с Масако, заставит ее пожалеть о сказанном. Другое дело, что в данный момент о мести можно было только мечтать. Ее переполняла злость.

Зазвонил интерком. Кунико вздрогнула, однако не двинулась с места. Хотелось свернуться в комочек, спрятаться, забиться в угол, пережить хотя бы этот проклятый день. Кунико закрыла уши и потрясла головой.

Звонок не умолкал. Кто там может быть? Еще один детектив? Или, что еще хуже, тот же самый, любопытный, сующий нос в чужие дела Имаи, уже приходивший к ней три недели назад. Ничего существенно важного она, кажется, ему не сказала, но ей очень не понравились его вопросы, его проницательный взгляд. Что, если у полиции появился свидетель, кто-то, кто видел возле парка Коганеи зеленый «фольксваген»? Что делать тогда? Нет, у нее просто нет сил разговаривать с ним сейчас. Уж лучше притвориться, что дома никого нет. Придя к такому решению, Кунико приглушила звук телевизора, но было уже поздно — в дверь постучали.

— Дзэноути-сан? Это Дзюмондзи из «Центра миллиона потребителей». Вы дома?

— Да, — пробормотала она в интерком. — Я знаю, знаю. Но ведь у меня еще есть в запасе несколько дней, разве не так?