Аустерлиц

— Так точно, сир. Раненый солдат привёз головы восьми генералов корпуса маршала Сульта.

— Ха-ха-ха, — засмеялся каким-то безумным смехом Наполеон.

— Ваше им…

— Удино!!! Одновременно с Мюратом пусть выступает Удино. Жюно, что там у Бернадотта?

Дивизионный генерал Андош Жюно — гусар и первый адъютант императора доложил о полном разгроме и бегстве авангарда русской гвардии и князя Лихтейнштейна.

— Чего же мы не радуемся, монсеньоры, русские почти полностью разбиты, как и австрийцы. Чего же мы не радуемся! Это победа! Ах, да, там мне объявил войну хан Нахичеванский и своими десятью максимум тысячами уничтожил уже половину моей армии. Мюрат? Ты ещё здесь.

— Уже нет, сир, я уже ускакал, — маршал вскочил в седло и на самом деле ускакал на север к резервной кавалерии.

— Жюно, отправь курьера к Удино. Атаковать этих чёрных немедленно. — Наполеон потянулся к подзорной трубе, но отдёрнул руку, — Докладывать мне постоянно.

Великий князь Константин смотрел на здорового рыжебородого мужчину в одежде императорского горского конвоя и морщился, не понимая, где он его видел. Шапка странная и ярко-красная борода.

— Ваше Императорское Высочество …

— Пётр! — Константин отошёл на шаг, — Пётр Христианович, да ты ли это? — Высочество полезло обниматься и целоваться. Хорошо Брехт повыше будет и в засос у Константина не получилось.

— Так точно, Константин Павлович. Аз есмь. Житеи мое (это про себя), — Брехт мысленно тяжело вздохнул, и не вовремя и вообще нафиг ему эта встреча не нужна.

— Да как ты здесь? И что эти люди делают, да и кто они?

— Трофеи собирают. Даже не знаю, как и сказать вам, Ваше Императорское Высочество. Я пригласил к себе на службу, как хан Нахичеванский, задунайских казаков. Было пять с лишним тысяч, сейчас человек на шестьсот меньше.

— Хан Нахичеванский? А здесь-то ты что делаешь? — Константин широким замахом обвёл поле боя.

— Да, я объявил войну Баварии и по дороге решил количество маршалов французских сократить, а то не дадут спокойно захватить Баварию, она же союзник теперь Наполеона. Где-то тут их армия сейчас. Вот и её заодно хочу уничтожить. — Брехт смотрел, как вытягивается курносое лицо Константина, носик из курносого в нормальный превращается. Вот кто были эти всадники в белой форме. Остатки гвардии из конных полков. Непонятно было, а что сейчас с семёновцыми и преображенцами, что с кавалергардами. И что делает в это время Бернадотт. Хрень какая-то. Что Константин их там бросил, и как старший брат просто сбежал с поля боя?

— Какая война?! Как ты можешь объявить войну Баварии, если ты подданный Российской империи? — Ну, едрит твою налево. Кто о чём, а вшивый о бане. Нет бы, спросить, а не хочешь ли ты Пётр Христианович спасти гвардию?

— Ханство Нахичеванское не является частью Российской империи. Это моё личное владение. Константин Павлович, ну её эту политику, давайте о войне поговорим. Что сейчас с гвардией?

Брехт хотел переступить с ноги на ногу, но наступил каблуком на камень круглый и чуть не упал. Бах, он отшатнулся ещё дальше и упал на спину. На месте, где только что стоял Константин, никого не было, а в пяти метрах дальше лежали ноги в белых чакчирах.

Твою налево!

— Отступаем! Все назад! Все назад! — срывая голос, в который уже раз за сегодня, заорал князь фон Витгенштейн.

Событие пятьдесят пятое

Я ничего так не боюсь, как русских пушек.

Фридрих Великий

Не мне вам говорить, кто выиграл войну. Вы сами знаете, что артиллерия.

Генерал Джордж Паттон

Давным-давно, в детстве босоногом, Брехт читал книгу «У Понта Эвксинского». Автора не вспомнить, да и сюжет огромного романа не сильно запомнился. Скифы рубились с греками. Или римлянами? Нет, всё же с греками у северного Причерноморья. Про Херсонес, что-то там было. Ладно, и не важен сюжет и кто там победил. Хотя, что-то там про восстание рабов было, не, не важно. Важен лишь один факт, который застрял в памяти Брехта. Там …

По порядку.