Что касается места захоронения Аттилы, то здесь, как и в случае с причиной его смерти, существует целый ряд версий. И вновь хочется отдать предпочтение той, с которой выступил историк Джон Мэн на страницах своего исследования об Аттиле, которое мы неоднократно цитировали на страницах этой книги.
«...Гунны, больше не являясь кочевниками, прожили в Венгрии всего два поколения. У них не было священного места, подходящего для погребения вождей, и даже если они отдаленно помнили благодаря фольклору о своем (недоказанном) происхождении от хунну, поблизости отсутствовали горы, которые могли бы стать мостом между землей и небом. Им не оставалось ничего другого, как зарыть гроб в земле.
Вот во что верят венгры, не без содействия Гардоньи. Где должен был быть похоронен правитель?
„Старая Кама ответила, следуя божественному совету: «На реке Тисе множество крошечных островков. Отведите воду из более узкого рукава в том месте, где река разделяется. Выройте очень глубокую могилу в обнажившемся дне и затем расширьте это дно. После того как правитель будет похоронен, пустите воду обратно в рукав»“.
В результате сегодня в Венгрии многие уверены и считают это непреложным фактом, что Аттила покоится в могиле, вырытой на дне Тисы».
Что же произошло с империей Аттилы после его смерти?
Несложно сообразить, что ничего хорошего произойти не могло.
Так всегда случается, когда из жизни уходит харизматический лидер, а в окружении его отсутствовали сколько-нибудь пригодные на замещение его роли кандидаты. Аттила слишком выделялся и превосходил своих соплеменников, чтобы среди них мог быть кто-то достойный его.
Исключения не составили и собственные дети Аттилы. Согласно Иордану:
«После того как все было закончено, между наследниками Аттилы возгорелся спор за власть, потому что свойственно юношескому духу состязаться за честь властвования,– и пока они, неразумные, все вместе стремились повелевать, все же вместе и утеряли власть. Так часто переизбыток наследников обременяет царство больше, чем их недостаток. Сыновья Аттилы, коих, по распущенности его похоти, [насчитывалось] чуть ли не целые народы, требовали разделения племен жребием поровну, причем надо было бы подвергнуть жеребьевке, подобно челяди, воинственных королей вместе с их племенами.