Атропин

Прослушка гримерки ничего не прибавила к существующему положению вещей, Теда он там не засек. Говорил только чей-то незнакомый голос, и, судя по нежным словечкам, там намечалось романтическое свидание. Гейл даже позавидовал удачливому парню и его подружке, однако его проблему это не решало. Тед мог сидеть в зале и болтать со своими поклонницами, тогда в общей массе его не услышишь и жратвы не выпросишь. Неужели Тейлору настолько плевать, что его дрифтер скопытится с голодухи в эту ночь? Друг, называется. А еще синхронист… Вот он, Гейл, догадался бы подумать о других.

Он снова со злости послушал жучки на улице — обычный треп парней за сигаретами, но вдруг?

— Разойдись, мужики.

— Перебрал, Лухан? — сочувственно спросил чей-то голос. — Вот нахрена столько пить?

— Я не…

Невидимого Лухана, которого Гейл знал как верзилу-третьекурсника под два метра ростом, шумно вывернуло наизнанку, и Гейл с облегчением подумал, что завтра включат дроидов, и убирать это руками никому не придется, а то мало ли на что толкнет Полипа мстительность и наличие бесправного арестанта.

— Вот что значит жрать в два горла, — заржал кто-то. — Ивана уже отполоскало, теперь твоя очередь. Закусывать, между прочим, надо, и коньяк с пивом не мешать.

— Иди на…

Слушать перебранку было неинтересно. Гейл переключился на туалетные кабинки — помимо основной функции в праздники они исполняли роль приватных любовных апартаментов, и он понадеялся, что какая-нибудь парочка, а лучше две, подарят ему забойную звуковую дорожку взамен оставшегося в паде порно, но и там ему не повезло — кому-то тоже было плохо, причем он узнал голос Вайза.

— …твою ж мать, — сказал Котик и снова, судя по звукам, согнулся над раковиной.

— И ты? — с сочувствием спросил кто-то у него. — По-моему, у вас тут не бухло, а палево.

— Ты охренел? — выдавил Вайз. — Это у вас такое может быть, а у нас нет.

— То-то вы все блюете по углам, — ехидно ответил его собеседник. — Парочку бравых вояк уже в медблок оттащили. Джинни просила передать, что доберется домой сама, все равно от тебя сейчас толку чуть меньше, чем никакого.

Что ответил Вайз, Гейл не расслышал, но слова про медблок его насторожили. Если Тед был среди тех, кого отвели в санчасть, это меняет дело, и обвинения с него снимаются. Он перебрал линии, нащупал нужные жучки на медицинской территории и включился в прослушку.

— Что ели? — строго спросил голос доктора Ващанникова после плеска воды.

— Не помню, — проныл кто-то, — ну, что там на столе было, то и ел.

Звякнуло какое-то железо, потом хлопнула дверца шкафа.

— Индивидуальная непереносимость продуктов имеется? Пищевые аллергии?

— Да вроде нет…

— Пили что?

— Что наливали.

Это все было скучно, Гейл сменил линию, потом еще одну и удивился — пострадавших оказалось прилично. Он навскидку насчитал больше десяти голосов, но Теда среди них по-прежнему не услышал. Правда, Принцесса к алкоголю был «нерезистентен», как называл это Лаудер, — пьянел в хлам от запаха пробки и вырубался от наперстка виски, но Гейл быстро отмел версию напившегося Теда У него еще одно выступление во второй половине вечера, и, зная о своей особенности, Тед никогда бы группу так не подвел. «Тейлор, твою мать, да где же ты? — спросил он эфир. — И что за хрень у вас там происходит?»

***

Сопротивление и попытка побега стоили Теду разорванной толстовки и разбитой губы, сломанный стул на этом фоне выглядел минимальной потерей. Гитара, к счастью, не пострадала, и Тед испытал облегчение, когда Уоррен просто бросил его на диван и, дернув за ноги на себя, заставил съехать головой на подлокотник.

— Ты обещал со мной выпить, — сказал он. — Нужно выполнять свои обещания, так делают все порядочные люди. Я не собираюсь причинять тебе вред. Никогда не хотел, ты же знаешь.

Тед размахнулся ногой с намерением врезать Уоррену снизу в челюсть, но тот одной рукой перехватил и придавил оба его колена к дивану своим весом. Потом он захватил обе его руки в одну свою движением, выдававшим профессионализм младшего медицинского персонала, наклонился ближе к его голове и поднес к его лицу бутылку с недопитым сидром.

— Открой рот, — попросил он. — Так надо.

Тед плотно сжал губы и ударил по бутылке головой в надежде выбить или расплескать проклятое пойло. Это не сработало. Уоррен успел ее отдернуть, но атака его разозлила. Он больно навалился Теду локтем на подбородок, дождался, пока челюсть под давлением сместится, и всунул горлышко бутылки между зубами жертвы. Жидкость потекла внутрь, глотать Тед толком не мог, но и повернуть голову Уоррен ему не давал. Через пару минут он отпустил его, Тед судорожно вытер рот рукавом, мечтая о рвоте. Все, что он хотел сказать Уоррену, по-прежнему оставалось только у него в голове — голосовые связки не работали.

— Некоторые пациенты очень не любят горькие лекарства, — охотно объяснил Уоррен. — Медикам приходится идти на хитрость, потому что в итоге это на пользу, целая наука. Глотать не обязательно, это рефлекс, он работает и помимо желания.