Атомный век

Он оглянулся на Бура, может, он и народный предсказатель, но пока молчит в тряпочку и сосредоточен исключительно на беге, а лицо ничего не выражает: ни светлых мыслей, ни одухотворенности. Может, это и к лучшему, может нам ничего не грозит? И слава богу! Но куда тогда стрелял Гаврилов? Он внимательно огляделся вокруг: обычные канавы, обычные придорожные кусты и обычные же клены, на которых только — только распустились листья, и поэтому смолистый запах был особенно приятен. Ну и, конечно, трасса, на которой чётко отпечатались протекторы бронетранспортёра.

Берзалову хотелось узнать, зачем Скрипей ловит мальчиков?

— Он и девочек тоже ловит, — механически, как суфлер, ответил Бур, словно прочитав мысли Берзалова.

Берзалов сделал вид, что это в порядке вещей и спросил:

— А зачем?

— Не знаю, — пожал своими бабскими плечами Бур.

— Должно быть, просто так? — предположил Берзалов.

Но Бура интересовало совсем другое, и, вообще, похоже, он «считал» информацию и тут же забыл о ней.

— Товарищ старший лейтенант, — спросил Бур, — а что надо найти?

Обмундирование на Буре всё равно висело вкривь и вкось. Шлем налезал на глаза, ботинки смотрелись, как на клоуне. Собственно, так оно и было: кто‑то подсказал Буру, что ботинки, чтобы не натирали ноги, должны быть на два размера больше, вот он и расстарался.

— Хоть что‑нибудь, — буркнул Берзалов в сторону.

— А — а-а… — произнёс Бур, словно что‑то понял.

— Куда‑то ж старший прапорщик стрелял, — кисло пояснил Берзалов.

— Конечно, стрелял, — охотно согласился Бур и посмотрел на равнину, как будто что‑то там увидел.

Берзалов даже перестал дышать, ожидая хоть какого‑нибудь знака от Бура. Но похоже, зря, Бур только любовался на весёлую, зелёную травку и деревья.

— А что если он стрелял по беспилотному летающему объекту? — выдал он.

— Окстись, Ефрем. Какой БЛА? — с возмущением спросил Берзалов и тут же прикусил язык, боясь испугать Бура.

Тогда Бур посмотрел на белесое небо, на котором бледнела луна — череп, словно, надеясь там увидеть БЛА, и согласился:

— Да, БЛА не было.

— Я тебе о чём талдычу. Сам что думаешь? — спросил Берзалов с тайной надеждой выудить из Бура хоть какую‑нибудь, хоть микролептонную информации. Вспомнил он, что по теории все объекты на земле обладали невидимой аурой в виде этого микролептонных полей. Чем чёрт не шутит? Вдруг Бур чувствует эту самую микролептонику? Тогда понятно, что он может заглядывать, как в будущее, так и в прошлое, потому что в теории всё и вся оставляет за собой следы. Правда, он сам не очень‑то верил в это, но другого ясного и понятного объяснения не имел.

— Ничего не думаю, — беспечно ответил Бур, и таким образом одним махом не оправдал все возложенные на него надежды. — Я, товарищ старший лейтенант, после того жуткого вокзала с теневыми людьми, слово себе дал, больше не предсказывать.

— Почему? — спросил Берзалов упавшим голосом.

— Потому что, что скажу, то и происходит. Я уже боюсь, — признался он.

— А ты не бойся, — посоветовал Берзалов.

Бур прислушался к своим ощущениям и ответил:

— Всё равно боюсь.

Тогда Берзалов решил пойти на азиатскую хитрость:

— Ну а что ты сейчас можешь сказать, глядя на окружающим мир?

— Сейчас?.. — наивно переспросил Бур и огляделся.

Они стояли возле остановки общественного транспорта. Остановка эта, облепленная мусором, «фонила», как дезактивированный ядерный реактор — понятно, отчего: осенью и зимой поток воды смывал изотопы со всего города и уносил сюда — в низину, вот радиация и «зацепилась» в этом месте.

— Я думаю, что временной континуум где‑то здесь, — возьми да брякни Бур.

Берзалов испугался и закрыл глаза. Мурашки побежали по телу, холодный пот выступил на лбу. А когда открыл глаза — ничего не произошло.

— Фу — у-у… — сказал он, вытирая лоб. — Мастак ты пугать. Ладно… пора возвращаться, — добавил он, — нет здесь ни чёрта: ни Скрипеев, ни кванторов, одна маета. Может, действительно, Гаврилов стрелял по воздушным объектам? — заключил он и уже повернулся, чтобы двинуть назад, как вдруг краем глаза заметил, что с Буром творится неладное.

Согнулся он в три погибели и схватился за живот:

— Ой, не могу… — простонал он, — и шага сделать.

— Что с тобой? — встревожился Берзалов.

— Плохо мне. Живот подвело. Ой, не могу… Ой…

«Довёл парня, — констатировал Спас. — У него непроизвольный выброс энергии». «Какой энергии?!» — хотел воскликнуть Берзалов, но было поздно.

— Ты чего ел? — с подозрением спросил Берзалов и беспомощно оглянулся на бронетранспортёр, там уже наверняка заметили, что с Буром что‑то случилось. А в следующий момент Берзалов увидел Гаврилова. Конечно, не самого прапорщика, а его БТР, который палил из пушки. — Федор Дмитриевич! — вырывалось у Берзалова и он побежал к БТРу.