Атомный спецназ

Для того чтобы достучаться до Центра, радисту и сопровождавшему его головному разведывательному дозору пришлось подняться на самый верх, но зато связь появилась тотчас же.

– Центр для Ворона на приеме, – донеслось почти радостное.

– Десантировались по координатам Х… У… Начинаю движение в район разведки. Как понял меня? Прием, – шептал Бубликов, настороженно поглядывая по сторонам, будто кроме него на вершине никого не было.

– Принял тебя, до связи, – отозвался дежурный связист, и облегченно вздохнувший Бубликов стянул с себя надоевшие наушники.

Предполагаемо короткий привал, вызванный необходимостью выхода на связь и затянувшись на добрых полчаса, закончился, и вот уже растянувшаяся по склону группа выдвинулась в направлении района разведки. Через какое-то время шедший четвертым прапорщик Маркитанов остановился, прислушался к шуму, создаваемому шагами идущих, и, удовлетворенно кивнув, двинулся дальше. Для первого выхода все выглядело довольно сносно.

«Наверное, первые несколько сотен метров подъема всегда самые тяжелые», – думал едва тащившийся Кадочников. Пот лил с него в три ручья. Сильно потяжелевший «Печенег» оттягивал руки и плечи. Казалось, такая привычная еще пару часов назад разгрузка теперь валила к земле, натирала бока и бедра. Третий час с момента крайнего выхода на связь группа безостановочно двигалась в заданный квадрат. Не выходя на главный хребет, разведчики передвигались по его отрогам. Тяжелый подъем сменялся не многим более легким спуском, вновь переходившим в подъем, причем иногда в столь отвесный, что казалось, стоит только неправильно поставить ногу, поскользнуться, и падение уже не остановить. На пути разведгруппы то и дело попадались ручьи. Вспомнив о них как о непременном атрибуте длительного забазирования, Василий понял: противник мог оказаться повсюду. В любой миг, в любом месте, на подъеме, на спуске. Везде! Следовало быть внимательным, но сил на то, чтобы глядеть по сторонам, у Василия не оставалось.

– Давай пулемет, – Кадочников не заметил, как рядом с ним оказался вездесущий прапорщик.

– Нет, – отрицательно покачал головой Василий. – Сам, – он тяжело дышал, грязный пот вытекал из-под банданы и крупными, тяжелыми каплями скатывался по лицу.

– Ты себя в зеркало видел? – усмехнулся Маркитанов, впрочем, все же уступая дорогу бледному, как полотно, пулеметчику и искоса поглядывая на остальных бойцов группы. Многие из них устали едва ли меньше Кадочникова, да и сам Маркитанов чувствовал тяжесть все сильнее и сильнее наваливающейся усталости. Поэтому когда разведчики поднялись на высотку, служившую когда-то взводным опорным пунктом каким-то неизвестным пехотинцам, командир группы, махнув рукой, скомандовал голосом:

– Привал! – все без единого исключения облегченно вздохнули.

Как оказалось, радость была преждевременной.

– Десять минут, выход на связь!

Едва не застонавший после этих слов старший радист Бубликов скинул рюкзак и во второй раз за день начал разворачивать радиостанцию.

– Ворон – Центру, Ворон – Центру, – понеслись в эфир позывные группы.

– На приеме, – почти сразу отозвался дежурный связист далекого Центра.

– У нас три пятерочки, у нас три пятерочки, нахожусь по координатам Х… У…, продолжаю движение в район разведки, как понял меня? Прием…