Атомный сон

Однажды я поймал себя на том, что стою на коленях и трусь лицом о бугристую осыпающуюся сосновую кору. Багровый туман при этом отступал, и становилось легче. Потом я ловил себя на этом еще несколько раз. Но мне даже не становилось страшно. Вот когда я увидел возле губ свою руку, а в сложенных чашечкой пальцах – воду, а в воде – зеленоватых водянистых личинок, вот тогда я испугался. Я выплеснул воду и отошел от смертельной лужи, тщетно пытаясь вспомнить, успел ли я напиться…

На второй или третий вечер мне стало почти хорошо. Туман исчез, и голова тоже прояснилась. Лишь слабость не проходила. Я развел костер, развесил вокруг мокрую насквозь одежду. Пот высыхал, оставляя на ткани белесые узоры. Я стал рыться в рюкзаке. И тут наткнулся на пистолет Майка…

Я что-то выл и катался по земле, пока не попал рукой в огонь. Но и потом продолжал сидеть и скулить. А пистолет удобно улегся возле моей руки. Я вспомнил, как тяжело и удобно ложится в ладонь рукоять, вспомнил мягкую упругость курка…

Вскочив, я закричал: «Не выйдет!» А потом долго вытрясал пистолетную обойму в огонь. Патроны рвались у моих ног, разбрызгивая искры и головешки. Но я знал, что в меня пули не попадут. Когда я стал одеваться, снова накатил багровый туман. Потом меня вырвало в огонь.

…Они шли вдоль берега реки. Откуда здесь река? Наверное, я заблудился… Или уже Правый Приток? Я упал в траву, а руки сами стянули с плеч автомат. Я услышал щелканье затвора, почувствовал касание приклада.

Драконы умирают в бою. Я смогу стрелять и больным, и даже мертвым. Пока не истлеет кожа на пальцах, они отыщут курок! Я дракон! А те, их было трое, уже шли ко мне. Останавливаясь, снова делая шаг… Нет, я не умру! Я убью их и напьюсь горячей крови. Или просто убью… Я дойду до своего леса.

Пальцы мягко тронули курок. Сейчас…

– Стань человеком, Драго…

Он же мертв! Почему я слышу его голос? Он мертв!

– Стань человеком, Драго…

Автомат выскользнул из рук. Я закрыл глаза. Как хорошо… А шаги были все ближе и ближе. Чьи шаги? Кто-то вынул автомат из моих пальцев, перевернул на спину…

– Добрый дракон… Это добрый дракон! А вы не верили!

Я никак не мог вспомнить, где слышал этот полудетский голос. Меня осторожно подняли с земли, положили на что-то, понесли. Чья-то рука все гладила меня по лицу.

Почему у них всех руки Майка? Я разжал веки и долго смотрел через край самодельных носилок. Моя рука болталась над самой землей, касаясь желтых метелок травы. И последние клочья багрового тумана стекали с разжатых пальцев…

От судьбы

Среди новых рассказов я уже начал выделять отдельный… даже не цикл, а просто «тип» рассказов. Для себя я называю их «шеклианские». Конечно, не только Роберт Шекли писал что-то подобное, но именно на его рассказах я понял золотой принцип классического американского фантастического рассказа: сочные детали, легкий налет условности и, самое главное, парадоксальная и неожиданная, будто в хорошем анекдоте, концовка.

«Вечерняя беседа с господином особым послом» была первым из таких рассказов. Случившийся одним из первых читателей критик и журналист Александр Ройфе немедленно взял рассказ для «Книжного обозрения», сделав к тому же очень ценное замечание. В 2001 году, к моему огромному удивлению, рассказ получил премию «Странник» как лучший фантастический рассказ 2000 года. Видимо, в таких рассказах и впрямь ощущается потребность – ведь все мы воспитаны на рассказах Шекли и Саймака в не меньшей мере, чем на книгах Стругацких.

За «Беседой» последовали «Переговорщики» и «Ахауля ляляпта». Видимо, будут и другие рассказы такого типа.