Атомный поезд. Том 1

Зато на следующий день на плацу училища сапоги грохотали на славу.

– И-раз! И-раз! – задавал ритм Коля Смык. «Коробки» офицеров-выпускников одна за другой проходили мимо трибуны, на которой стояло все руководство училища и представители городских властей. Блестят в солнечных лучах генеральские и полковничьи погоны, празднично отсверкивают на серых парадных кителях ордена и медали, прижаты к лакированным козырькам привычные офицерские пальцы, отутюжены штатские пиджаки. Выпуск – большой праздник. Но для руководства это очередной праздник в череде таких же, а для выпускников – единственный, один из самых главных в жизни. Не жалея ног рубит шаг один выпускной взвод за другим, потому что молодые люди в непривычных золотых погонах понимают – это первое офицерское прохождение, но на училищном плацу оно последнее. Впереди новая жизнь, новые плацы, а где-то впереди ждет такая же трибуна, с которой можно смотреть сверху вниз на проходящие строевым шагом колонны.

– И-раз! И-раз!

Лейтенант Александр Кудасов шагает во второй шеренге. Распаренной кожей головы он чувствует плотно насаженную фуражку. Это опасный предмет во время прохождения. Все по много раз проинструктированы: если у кого слетит головной убор – не поднимать, иначе сломается строй, и не обходить – иначе сломается строй, и не отфутболивать – иначе тоже сломается строй! Идти, как шли, растоптать фуражку – потом новую купите! А то был случай, выпускной взвод перед самим генералом Хромовым опозорился…

– И-раз! И-раз!

Чтобы шеренги были ровными, каждый лейтенант локтем прижимается к локтю соседа. Сейчас неважно, какие у тебя были оценки, списал ты на экзамене или сам решил задачу, – все это уже в прошлом. И преподаватели, и начальники курсов, и начальник факультета, да что там – даже сам начальник училища генерал Панков утратили власть над свежеиспеченными офицерами. Теперь они сами хозяева своей судьбы да их новые отцы-командиры. А чтобы судьба была милостивой, чтобы в службе везло, каждый зажимает в потных пальцах одну, две или три монетки. «Коробка» поравнялась с трибуной.

– И-раз!

Это уже не просто метроном ритма. Это команда. Взвод принимает положение «Смирно, равнение направо!». Руки прижаты к туловищу, головы повернуты к трибуне, только ноги выпрямляются и еще сильнее молотят по асфальту. Офицеры на трибуне улыбаются, рассматривая напряженные молодые лица. Через пять-десять лет именно они будут «делать погоду» в ракетных войсках, а те, кто сейчас на трибуне, пойдут на пенсию и будут вспоминать с гордостью: «А ведь генерал имярек, он-то у меня учился!» Может, к кому-то придется потом обратиться со скромной ветеранской просьбой… Сейчас старшие офицеры об этом не думают, хотя в затаенном уголке сознания такие мыслишки шевелятся…

– И-раз!

Это тоже команда, но особая. Десятки рук подбрасывают нагретые монеты в воздух. На счастье, на удачу, на везение, на хорошую службу! Летят, крутятся, отблескивают на солнце серебристые диски, набирают свой потолок высоты и устремляются вниз, щедро осыпая юных офицеров, падают на фуражки, на погоны, звякают об асфальт, раскатываются в стороны… Уставом такое не предусмотрено, в принципе, это нарушение порядка, монета может попасть под сапог и сломать строй, но такова традиция! Все выпускники военно-учебных заведений России устраивают себе дождь из серебряных монет, и начальство смотрит на это сквозь пальцы, потому что нельзя убивать в молодых людях мечту о счастливом будущем.

Прохождение закончилось. Звучит последняя в училище команда: «Вольно, разойтись!» Ломаются шеренги, парадные лейтенантские мундиры смешиваются с гражданскими одеждами: родители, друзья, невесты дождались своего часа. Обнимаются, целуются, фотографируются на память – такой день ведь больше не повторится! Малышня шныряет по плацу, собирает монетки, им тоже радость – купить мороженое на счастливые офицерские деньги.

Долго длится эта сумятица, лейтенанты обмениваются адресами, обсуждают, когда теперь придется встретиться…

– А где Андрей Коротков, кто знает? – спросил вдруг Боря Глушак.

Никто не знает.

– Да, угораздило его с этим пидором! – покачал головой Коля Смык. – А ведь нам еще повезло, и мы могли загреметь под фанфары!

– Мы же никого в задницу не целовали, – возразил Глушак. – И его никто не заставлял. Но Андрюху жалко. Давайте его завтра проведаем!

– Вряд ли захочет, – сказал Кудасов. – Он же нас жизни учил, генералом грозился стать, а тут такой облом. Но на свадьбу мы с Оксанкой его пригласим.

Саша погладил невесте руку. Оксана стояла как картинка: открытое платье, модные босоножки, жемчужный гарнитур… Хоть на обложку журнала фотографируй!

– Конечно, – кивнула она. – И вы, мальчики, тоже приходите!

Кудасов довольно улыбался. Первый раз она прилюдно подтвердила свои намерения. Значит, это не сон: скоро они заживут вместе! И будут жить долго и счастливо.

* * *

– …Согласны ли вы, Александр Олегович, взять в жены Оксану Федоровну и быть ей верным и любящим мужем?