Атомный поезд

В плотных слоях атмосферы чёрная ноздреватая оболочка постепенно обгорела, собственно, она и была на это рассчитана. Зато с двух сторон выдвинулись короткие, но достаточно широкие крылья. Заострённый цилиндр продолжал нестись на встречу с радиомаяком, очередные импульсы заставляли шевелиться вертикальные и горизонтальные рули, устраняя постоянно возникающие отклонения курса. Расстояние между снарядом и целью стремительно сокращалось. Последнее движение рулей, и заострённый цилиндр легко пробил незащищённые доски вагонной крыши, а затем на огромной скорости проломил пол, совсем близко от излучающей пеленгационную волну Nokia. Он разминулся с радиомаяком всего на двадцать сантиметров, с учётом дистанции точность выстрела следовало признать фантастической.

Взрыв произошёл уже внизу, когда снаряд врезался в шпалы: упругий, пышущий жаром огненный шар мгновенно расширился в сотни раз, взметнул вверх деревянные обломки и вагонные пары, искорёжил и подбросил в воздух цельнометаллический вагон, выбил огромную воронку в насыпи и циркулем развёл рельсы, отчего вставшие на дыбы последние вагоны полетели под откос. Первый вагон подбросило, и он завалился набок, аварийная система локомотива вовремя разомкнула сцепку. Благодаря этому тяжёлый тепловоз удержался на рельсах и, получив в зад мощный удар взрывной волны, включил экстренное торможение.

Ужасный грохот прокатился по окрестностям. В огне взрыва испарились магниевые крылья и целлюлозная оболочка бомбы, а также хрупкая начинка радиомаяка. Катились по обожжённой земле оторванные колеса и исковерканные вагоны, сыпались с неба обломки досок, щебёнка насыпи, куски помятого металла, щепки от шпал. Ударная волна поломала деревья, беспомощными комочками швырнула наземь ворон, испуганное карканье которых поглотил гром катастрофы.

От дубля БЖРК остался только чудом уцелевший локомотив, остановившийся в двухстах метрах от места катаклизма.

— Что это было? — спрашивали друг у друга оглохшие и шокированные машинисты. И не слышали своих голосов.

Уцелевшие вороны потрёпанной стаей взмыли в воздух. Они кривобоко помахивали крыльями, но не издавали ни звука. А возможно, в оглохшем мире их просто никто не слышал.

***

Резкий стук в дверь поднял Оксану с постели. Часы показывали пять утра. В недоумении она накинула халат и подошла к двери.

— Кто там?

— Это Кравинский, Оксана Федоровна, — раздался голос начальника контрразведки. — Откройте, пожалуйста.

«Что-то случилось! — поняла Оксана. — Наверное, что-то с поездом. И Саша погиб…»

Она распахнула дверь. Кроме Кравинского, на площадке стоял особист из второго экипажа Кравцов и два московских чекиста — здоровенные светловолосые парни, которых в гарнизоне называли Близнецами.

— Что с поездом? — упавшим голосом сказала она, прижав руки к груди.

Отодвинув хозяйку, Близнецы первыми вошли в квартиру.

— Поезд взорвался! — грубо сказал Малков.

— Как?! — глаза Оксаны наполнились слезами.

— Что ты передала старшему лейтенанту Кудасову? — так же грубо продолжил Близнец.

— Ничего… Что я могла передать?

— Что ты дала мужу перед рейсом?! Говори, и не вздумай врать!

Кравинский и Кравцов смотрели сурово.

— Скажите правду, Оксана Федоровна, — посоветовал Кравинский. — Так будет лучше.

— Но я правда… Хотя… Я подарила ему сотовый телефон…

Все четверо многозначительно переглянулись.

— Что за телефон? — быстро спросил Ломов.

— Самый обычный. Я по нему звонила…

— Кто тебе его дал?! — напирал Малков. — Говори, живо!

— Никто. То есть Вася…

Оксана поняла, что оказалась замешанной в чём-то ужасном. Она навзрыд заплакала.

— Какой Вася?

— Столяров, — с трудом вымолвила она сквозь рыдания.

Контрразведчики переглянулись ещё раз.

— Всё ясно, — кивнул Малков и повернулся к Кравинскому: — Берите её под стражу, а мы поедем за этим гадом…

Оксана зарыдала ещё громче.

***

Громкая трель чёрного допотопного телефона с примитивным дисковым набором прозвучала в тишине прокуренного помещения, ударив по напряжённым нервам. Османов дёрнулся, как будто его шарахнуло током, да и для стерегущих его бандитов давно ожидаемый сигнал не показался райской музыкой — все вздрогнули и напряглись.

Только Галинбаев даже бровью не повёл. С непроницаемым лицом он продолжал накручивать на указательный палец серебряную цепочку с пулей на конце — сначала в одну сторону, затем в другую.

Магомед Тепкоев быстро переглянулся с Мусой Хархоевым и взведённым пистолетом ткнул начальника станции в спину.

— Отвечай! И без глупостей!

Начальника станции била нервная дрожь. Его жёлтые узловатые пальцы, подрагивая, потянулись к трубке и, сдёрнув её, с трудом удержали на весу.

— Елисеевская, Османов! — сказал он, и голос прозвучал почти естественно. — Да, понял. Обеспечу. Хорошо.

Теперь он с трудом положил трубку на место. Исрапил шумно выдохнул воздух и перестал крутить цепочку.

— Ну, что там? — требовательно спросил он.

— Литерный будет здесь через час, — надтреснутым голосом сказал Османов. Он понимал, что жизнь его приближается к концу. Никто не оставит в живых свидетеля, видевшего лица бандитов.