Атомный поезд

Всё закончилось в один миг. Кудасов не мог поверить в столь чудесное спасение. Оксана по инерции продолжала визжать.

— Успокойся, Барби! — раздался уверенный баритон из джипа. — Уже всё в порядке. Дядя Сурен подоспел вовремя!

Оглянувшись, Кудасов узнал сомнительного доброго дядюшку, устроившего им свадьбу. Вот дела, откуда он здесь взялся?

— Как ты здесь оказалась, Барби? — спросил Степан Григорьевич.

— Ой, Алик! Суренчик! — радостно закричала Оксана и тут же поправилась:

— Здравствуйте, Степан Григорьевич! Мы же здесь живём! Не прямо здесь, а в военном городке! Сашу сюда распределили!

— А, так ты с законным супругом! Я молодого мужа и не узнал…

— А вы что здесь делаете? — спросил Кудасов. Он вновь испытывал двойственные чувства: с одной стороны, Степан Григорьевич их спас, с другой — этот человек был ему неприятен. В значительной мере теми непонятными отношениями, которые связывали его с Оксаной.

— А я поднимаю на ноги российскую глубинку, — засмеялся тот. — Купил консервный завод, скоро запушу его на полную мощность… Ну, давайте, лезьте в машину, поговорим в более приятном месте.

Распластанные фигуры начали шевелиться. В тусклом свете жёлтого фонаря на земле блестели какие-то камешки. Присмотревшись, Александр понял, что это золотые зубы.

Подсадив Оксану на высокую подножку, он залез в просторное кожаное нутро «Лендкрузера». Это был оазис уюта, комфорта и безопасности. Здесь приятно пахло, аппаратура климат-контроля поддерживала нужную температуру и влажность воздуха, — показалось даже, что пахнет морем. Алик, отряхнув руки, занял место водителя. Ровно заурчал мотор. Поверженные противники ошалело поднимались на ноги. Один, наклонившись, чиркал спичками и рассматривал что-то на земле. Он искал свои зубы.

— Поехали, — приказал Степан Григорьевич.

«Более приятным местом» оказалась всё та же самая переименованная в ресторан чайная. Белый джип остановился у крыльца.

— Там друзья этих, — испуганно сказала Оксана. — Ну этих…

— С которыми я дрался, — прояснил вопрос Александр.

— Вот и хорошо, — засмеялся Степан Григорьевич. — Сейчас за беспокойство получим!

Он бодро выпрыгнул из джипа, галантно подал руку Оксане и пошёл впереди, но почти сразу его обогнал Алик. Александр с женой отставали на два шага. В таком порядке все четверо и вошли в гремящий музыкой зал. Там почти ничего не изменилось, только веселья поубавилось — наиболее активные весельчаки приводили себя в порядок на улице, поэтому у блондинок не было партнёров, и площадка для танцев пустовала. Оставшиеся за столом кавказцы то и дело поглядывали на дверь, явно ожидая возвращения соплеменников. Увидев Степана Григорьевича и его спутников, они пришли в замешательство. Хмурые парни в углу приподнялись и почтительно его приветствовали. Навстречу выбежала полная официантка, которая теперь лучилась радушием.

— Добрый вечер, Степан Григорьевич! Вы в зал или в кабинетик?

— Здесь сядем, с народом, — покровительственно отозвался тот.

— Сейчас, я только скатерточку свежую застелю!

— И звук убавь, вы что тут, все глухие? Инвалиды мне не нужны — всех уволю!

Через пару минут Степан Григорьевич и Кудасовы сидели за накрытым хрустящей скатертью столом, а Алик развернул стул и устроился чуть в стороне, внимательно оглядывая зал.

Навязчивая музыка смолкла. Можно было спокойно разговаривать.

— Эта чайная тоже ваша? — спросил Александр.

Степан Григорьевич кивнул:

— Тоже. Я здесь всё куплю. Или почти всё. Надо нормальную жизнь налаживать, а всё связано: завод заработает — без складов хороших не обойтись, потом хочу железнодорожную ветку провести, чтобы вагонами, а не машинами продукцию вывозить. А о человеческом факторе помнить надо? Надо! Карнеги говорил, что для успеха дела заниматься им должны довольные люди. Общежитие для рабочих сделаю, гостиницу для приезжих построю, ресторан в нормальный вид приведу, баню поставлю… А потом думаю в мэры избраться! Как считаешь, Оксана, из меня выйдет хороший мэр?

Сияющая официантка принесла красиво нарезанный арбуз, коробку конфет, бутылку шампанского и пузатую бутылку коньяка. Но это были совсем не те шампанское и коньяк, которые пили офицеры час назад. «Дом Периньон» и «Корвуазье» — французские изыски, на зарплату ракетчика, даже со всеми надбавками, такие не купишь.

— Откуда здесь такие напитки? — судя по тону, Оксана тоже верно оценила угощение. — На столах ничего подобного не видно…

— Мои личные запасы. Гостям их не подают. Да здесь и спроса на такие вещи нет. Но это уже не мои проблемы!

Официантка наполнила бокалы до краёв: Оксане — шампанским, мужчинам — коньяком. Очевидно, такая у Степана Григорьевича была мода.

— Давайте выпьем за встречу! — будущий мэр Кротова залпом осушил свой бокал. Его бледное лицо покраснело.