— Другого раза может и не быть, — хозяин тоже взял щепотку изюма, и потянувшийся было к сушёному инжиру Мачо оцепенел.
Здесь не принято пользоваться ложечками или вилками, сласти берут руками, но на руках Салима была кровь. Не в переносном, а в самом буквальном смысле. Один раз Мачо видел это своими глазами. Она стекала с пальцев и капала на белый кафельный пол крупными, разбивающимися в звёздочки каплями. И теперь он не мог брать после него сладости из красивой фарфоровой вазочки.
— Почему? — нейтральным тоном спросил офицер. — Я думаю, мы ещё не раз встретимся.
— Человек может только думать, лишь Аллах знает наверняка!
Салим что-то гортанно крикнул, и дети, свернув игру, забежали в дом. Это был очень плохой признак. Хотя Салим вполне мог начать бойню и без подобной предосторожности.
Мачо напрягся, машинально поправил ремень, незаметно тронув оттопыренный задний карман и убедившись, что пуговица клапана расстёгнута. Патрон был в стволе, так что через три секунды пуля уже могла сидеть в мозговом веществе хозяина.
— Мне интересно, американец, неужели ты считаешь, что шестеро охранников обеспечат твою безопасность? — верхняя губа у Салима хищно задёргалась, обнажая плохие, прокуренные зубы. — Даже если бы их было шестьдесят шесть и мы сидели не в моём квартале, а в твоём долбаном Нью-Йорке или твоём долбаном Вашингтоне?
Когда досужие журналисты начинают рассуждать о том, существует ли всемирная террористическая организация «Аль-Каида», или это плод преувеличений и чьего-то больного воображения, им надо показать скромного торговца коврами Салима. Потому что он и есть ответственный координатор «Аль-Каиды». Хотя знают об этом немногие. И конечно, ему бы хотелось, чтобы посвящённых в тайну стало ещё меньше.
— Я считаю, Салим, что никто не может обеспечить ничью безопасность, — Мачо перестал улыбаться. — И твоя жизнь каждую минуту висит на волоске, и моя. Мы привыкли рисковать. Но я скажу тебе ещё, что я считаю!
Мачо наклонился вперёд и встретился взглядом с нечеловеческими, почти без зрачков, глазами Салима.
— Я считаю, что я ещё способен забрать с собой в ад двух-трёх человек. А может, и больше! И каждый из моих людей тоже способен это сделать! Ты хорошо умножаешь, Салим?
Они несколько секунд буравили друг друга взглядами, излучаемая каждым ментальная энергия сталкивалась с равной по силе энергией противника, как будто сцепленные руки силачей застыли в схватке на столике для армреслинга. Атташе по культуре Том эту схватку наверняка бы проиграл и не вышел отсюда живым. Но Мачо отличался сильной ментальностью. Она не уступала жестокой ментальности Салима. К тому же офицер выразился достаточно прозрачно: сколько бы человек ни выскочило из соседних дворов, но часть их погибнет. И в первую очередь погибнет сам Салим. А координатор Аль-Каиды, несмотря на свою фанатичность и жестокость, всё же хотел жить. Поэтому он первым отвёл взгляд и отвернулся.
— Я просто так спросил. Для интереса.
Он снова отхлебнул чай и взял себе инжир, на который нацеливался Мачо.
— Я слушаю твоё дело, уважаемый гость, — голос по-прежнему был совершенно спокоен.
Мачо перевёл дух.
— Я знаю, где можно взять атомную бомбу.
Невозмутимость будто стёрли с лица Салима мокрой губкой.
— Где?! — жадно выдохнул он.
— Даже не бомбу, ракету, — поправился Мачо. — В России. Во время перевозки на поезде.
— Охрана?!
— Сколько может быть охранников в поезде? Ну двадцать, ну сорок…
— Хоть сто сорок! Что от меня требуется за это?
— Только честное слово.
— Какое?
— Что она не будет использована против моей страны!
Салим, не задумываясь, кивнул:
— Клянусь!
Клятва, данная неверному, ничего не стоит. Но Мачо изобразил полное удовлетворение.
— Я еду в Россию. Мне нужен канал, по которому я могу с тобой связаться.
Салим ненадолго задумался, потом со значением наклонил голову.
— Слушай внимательно, американец…
Теперь в слово «американец» он вложил совсем другой оттенок, чем несколько минут назад.
Мачо вышел на улицу через тридцать пять минут. Морские пехотинцы уже были на взводе. По их лицам офицер понял: воскресить его они бы не смогли, но отомстить — сумели.
— Расслабьтесь, орлы! — улыбнулся он. — Сегодня выпивка за мой счёт!
Ту же фразу он повторил и Тому, слово в слово. Но «атташе» проявил интерес к упоминанию о выпивке, только когда они вышли из старого города и сели в машину.