Атомный конструктор №1

Заместителем же Шатилова по конструкторской части оставался Терлецкий. То есть то место, куда Фишман по своему «профилю» подходил, вроде бы, больше, было занято. Но переключение на научную сторону проблем конструирования оказалось для Давида Абрамовича весьма удачным и плодотворным. От конструкторских забот он, естественно, так и не отошел, зато появилась возможность посмотреть более спокойно и неспешно на ряд других деликатных вопросов. Фактически назначение на новый пост завершало его формирование как не только высококвалифицированного специалиста, но и как перспективной уже в ближайшем будущем, одной из ведущих фигур зарядостроения.

У Фишмана сложился свой стиль. Геннадий Александрович Соснин — многолетний помощник и соратник Давида Абрамовича — сказал об этом так:

«… Начинает складываться подход Давида Абрамовича к решению специфических конструкторских задач (так, во всяком случае, воспринимались творческие дискуссии Давида Абрамовича с Владимиром Федоровичем Гречишниковым).

Владимир Федорович стремился к конструкции, наиболее точно соответствующей теоретической схеме и отвечающей требованиям газодинамиков, ставя интересы производства в зависимость от них. А Давид Абрамович стремился к конструкции, технологичной и удобной в эксплуатации и отвечающей требованиям теоретиков и газодинамиков в обоснованных пределах. Такая позиция требовала более тщательного анализа технического задания и экспериментальной отработки конструкции».

Подобный подход у Фишмана сохранился на всю жизнь при четко заявляемой им готовности отстаивать свою точку зрения и доводить дело до результата. Это была позиция борца — не всем нравящаяся, не для всех удобная и приемлемая, но всем известная.

В 1955 году эти качества Фишмана пригодились в очередной раз и ему, и всему КБ-11. Речь — об истории со знаменитым зарядом РДС-37, определившим облик современных термоядерных зарядов.

Историческая справка

22 ноября 1955 года ознаменовалось блестящим достижением советской термоядерной программы. Впервые был успешно испытан экспериментальный двухступенчатый термоядерный заряд РДС-37.

Разработка первого двухступенчатого термоядерного заряда на принципе радиационной имплозии явилась ключевым этапом развития ядерной оружейной программы СССР. Героем Социалистического Труда стал тогда Е.А. Негин. Д.А. Фишман был награжден орденом Ленина.

Успех схемы РДС-37 позволил развернуть широкие работы по оснащению ядерными зарядами первого поколения новейших стратегических носителей.

Физическая схема заряда РДС-37 легла в основу разработки серии термоядерных зарядов первого поколения для боевого оснащения нашей первой межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) Р-7, стратегической ракеты среднего радиуса Р-12, морской ракеты Р-13 (заряд разработки НИИ-1011), тяжелых бомбардировщиков Ту-16, Ил-28, межконтинентальных крылатых ракет (МКР) «Буран», «Буря».

Уже первые летно-конструкторские испытания ракеты Р-7 выявили ряд серьезных проблем по головной части (ГЧ). Не все было гладко и в создании собственно заряда этой ГЧ. После успешного испытания РДС-37, в 1956 году последовало три неудачных испытания, а в начале 1957 года — еще два. Только после анализа расчетов и результатов успешного испытания в начале 1957 года аналогичного заряда НИИ-1011, в октябре 1957 года был успешно испытан заряд КБ-11 для королевской «семерки».

В соответствии с Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 20 мая 1954 года ОКБ-301 Генерального конструктора С.А. Лавочкина была поручена разработка МКР «Буря», а ОКБ-23 Главного конструктора В.М. Мясищева — МКР «Буран».

Летно-конструкторские испытания ракеты «Буря» начались в июле 1957 года на Государственном центральном полигоне под Капустиным Яром. Было проведено 18 пусков, из которых 8 были аварийными. Последний пуск, при котором ракета пролетела 6500 км, состоялся 16 декабря 1960 года.

Заряд для межконтинентальной крылатой ракеты (МКР) «Буря» разрабатывался по двухступенчатой схеме, аналогичной РДС-37. Конструктивно заряд, в отличие от заряда для ракеты Р-7, выполнялся в виде автономной ампулы, имеющей посадочные места для закрепления в боевом отсеке ракеты. Масса заряда была ограничена 2,35 тонны. Заряд прошел полигонные испытания в 1958 году.

В дальнейшем работы по МКР «Буря» были прекращены в соответствии с Постановлением Совета Министров (СМ) СССР в связи с успешным испытанием ракеты Р-7.

В соответствии с Постановлением СМ СССР от 10 апреля 1954 года в г. Днепропетровске создается особое конструкторское бюро № 586 (ОКБ-586, с 1966 года — КБ «Южное») во главе с Главным конструктором и начальником КБ М.К. Янгелем. Михаил Кузьмич сразу активизировал проектно-конструкторские работы по новой жидкостной ракете среднего радиуса действия Р-12. Ракета Р-12 имела проектную дальность 2 000 км, что превосходило дальность ракеты Р-5М на 800 км. Предполагалось оснастить ракету термоядерным зарядом мегатонного класса.